Тачпад не реагирует на руку в перчатке. Шерстяной. Тонкой.
Блин, обидно. Неудобно.

@темы: Лытдыбр

---

Классическая хореография - зло.
Ее же еще хочется!
Настолько, что даже задумываюсь над двумя играми и одним персонажем, про которого раньше даже не пытался думать.

@темы: ролёвка, Лытдыбр

---

*задумчиво, над персонажем*
Ну и фигня же ты, мужик... и как ты из такой фигни такую уютную тварь вырастил, а?
И кстати, как тебя звали-то?

@темы: ролёвка, Мысли вслух

---

Летчики. После войны. Про яблоки.

Не уверен, что этот кусок законченный, но автор сегодня немножко упырь, сказал, что здесь будет точка - значит, точка.

*
Яблоки на Хорвице зреют рано. Самые поздние сорта еще доцветают, а на самых ранних уже гнездится пестрая смесь из птиц, мальчишек и разномастных кошек, причем последние забираются туда явно за компанию, потому что яблок не едят.
Это позже, с середины августа, можно уже никуда не лазать, лопать паданцы прямо с травы, да еще и перебирать - тут бочок недозрел, тут червячок поел...
Вот Птахи и лопают. В начале лета - раннеспелые свои; рвут их, забравшись на широкие перила крыльца. Паша смеется - в семье нет ни одного человека, кто дотянулся бы не с перил. Он самый высокий, метр шестьдесят семь. Можно достать в прыжке, конечно, если попрыгать. Но несолидно: авиаконструктор, понимаете ли, орденоносец, четвертый десяток разменял - и за яблочками прыгает. Санка вон уже один раз попрыгала. Теперь к ней по осени от села целая делегация является. Помогать зовет.
Пашка, городской парень, так и не может толком привыкнуть к тому, как относится маленькая Кривая к его жене. Он о таком только в книгах читал. В городе прохожего с орденами самое большее проводят взглядом. Ну, место в трамвае уступят. Но ничего особенного. Там таких самое меньшее один на десяток.
Тут Санке кланяются. Бывает и так, что кланяется старик, который ей в деды годится, а у самого борода по земле метет. Иногда от санкиной славы и чести перепадает и Пашке, но в разы меньше. Когда Пашка понял, почему - долго смеялся. Не потому, что сам почти без орденов(ну, две штуки имеется, но если сравнивать с санкиным иконостасом...), не потому, что не летал, не потому даже, что морав по документам. А потому, что Санка здешняя, хорвицкая, местная, понимаешь ли, достопримечательность, а он - "санкино приданое". Поэтому Санку... извините, Сану Сергиевну, не уважить - последнее дело, а Пашку... ну, в общем, про желанию.
В середине лета все Птахи разом дома бывают крайне редко. Либо Пашку уносит в КБ на пару месяцев, либо Санку - на полевые испытания, а то и обоих сразу. Тогда Пашка пишет жене на аэродром записки, а она отвечает в своей обычной телеграфной манере: "Дареного коня получила. Пошла смотреть зубы".
Но если таки случается приехать домой в середине лета - спрыгнуть со стучащей и скрипящей попутки, пройти по пыльной улице, щурясь на солнце, забежать домой - так, чтобы одновременно и быстро-быстро, и не раздавить первых паданцев в траве - бросить вещмешок, скинуть куртку, прихватить в шкафу полотенце и гражданскую одежду - чтоб не натягивать форму неподобающим образом, прямо на голое, мокрое, перемазанное речной глиной тело - и убежать купаться. Дальше привычки разнятся. Пашка больше всего на свете любит быстро ополоснуться, зайдя в реку по плечи, а потом лежать на песке ногами в воде. Санку же приходится вытаскивать из речки и отрывать от соседских мальчишек, с которыми она бурно обсуждает... да что только не обсуждает. "Как маленькая", - смеется Мирта, явившаяся на реку с корзиной свежих лепешек, или сам Пашка, притащивший жене кувшин молока, - "Тридцать третий год пошел, а все с голышами хлюпаешься..." Сана Птах передергивает плечами:
- Ну не могу же я за жемчуговицей на спор не нырнуть? Перед молодежью стыдно...
Мирта в таком случае разражается длинной насмешливой тирадой о том,что, не знай Санку в Кривой каждая собака, давно бы кто-нибудь ее за ухо домой привел и попросил мать крепче смотреть за девицей. Пашка просто роняет жену аккуратной подсечкой на песок и щекочет, пока она со смехом не запросит пощады.
А над рекой яблони не растут. Только ивы, узкие тонкопалые ивы цвета зимней окраски "шнайдеров".
Мокрая, растрепанная, с песком в волосах, Санка кричит, чтобы к обеду ее не ждали. Выбирается повыше на берег, на холм, где лохматая, кудрявая, как пашкины волосы, трава - в детстве ее так и звали, "кудрявкой".
И ложится навзничь в эту траву, и долго-долго смотрит в небо.
Там ее обычно и находят Маркороманы, или, проще говоря, Марко с Ромкой.
- Теть Сан, - усмехается старший из обормотов, нависая над лежащей Санкой, - если ты домой за полчаса не соберешься, то можно мы щи, пока горячие, доедим?
- И пирог? - высовывается из-за Романа светло-русая маркова голова.
- Что за пирог-то? - подполковник Птах лениво приподнимается на локте.
- Бабмиртин! - а это уже обормоты хором, - Ржаной! Я-аблочный! - и рот так, как будто бы невзначай облизнуть.
- Шантажисты и подстрекатели, - ворчит Санка, сначала садясь, а потом и вставая в рост. - Потопали, упыри беззубые.
Вся Хорвица-Кривая, помимо прочего, знает, что пироги - одно из немногих блюд, которые не умеет готовить подполковник Сана Птах, и что самый верный способ заманить ее в гости - на пироги. Ну, примерно так же, как Пашку (в просторечии - Пашу-Птахина) проще всего добывать на задачки вроде "наладить приемник" или "поковыряться в моторе".
А про беззубых, кстати говоря, полнейшая правда. И у десятилетнего Романа, и у восьмилетнего Марко по паре зубов недостает. Правда, у Марко оба выпали сами, а у Романа один выбит в честной драке. Даже и не в драке, по большому счету, а в дуэли.И даже за честь дамы - веснушчатой белобрысой Бранки, которой предполагалось посадить жабу в портфель, чему Ромка воспротивился. И противник, лохматый четвертьусман Дайко Демиров, вначале старался изо всех сил Ромку по лицу не разукрашивать - а ну как расскажет тетке, тогда позора обидчику будет... и ведь даже не за то, что синяков наставил, а за то, что вообще руку на сына героя поднял.
Зря старался. Оскорбился Ромка, как только понял, что его щадят, смертельно.И заехал противнику по горбатому усманскому носу, руководствуясь высоким принципом "другие щадить не будут".
То, что было дальше, санкой характеризовалось как "плюс-минус: плюс два хороших друга и минус красота на пару месяцев". В друзья, помимо Дайко, после "дуэли" попала, разумеется, и сама защищаемая Бранка. Бранкина мать, пожилая женщина с грустными глазами, даже несколько раз приходила к Санке жаловаться: мол, дочку чаще у Птахов видят, чем в родном доме.
- ... и влюбляться, вроде бы, еще рано, - говорила она негромким голосом, отхлебывая душистый чай, - а все одно возле вашего, Сана Сергиевна, Ромки ей как медом намазано.
- Возле моего кабинета ей медом намазано, - высовывался на крыльцо перемазанный чернилами Пашка. - И ей, и Демирову, и еще половине Хорвицы. И на яблонях. И на вишне. А возле Ромки ничем не намазано, не надо, товарищ гражданка мать, грязи в женской бане.
В подтверждение пашкиных слов из "кабинета" - угла дома, отгороженного широким шкафом - доносилось нестройное четырех-пятиголосое фырканье.
- Одного не понимаю - как они туда все влезают и еще мне место остается, - и, покачав головой, Пашка нырял обратно в дом. А через пару минут из "кабинета" вместо фырканья доносился заливистый смех. Соседка с грустными глазами и длинным именем - Велимира Даровна - легко запомнить - ее в деревне тоже зовут Мирчей, как и Мирту, а чтоб не путать, про Мирту говорят "- Мирча-молодая", а про Велимиру - "Мирча-старая"(хоть Мирта и старше почти на десять лет, но выглядит, как и все, в ком есть усманская кровь, моложе); - допивала чай, непременно кланялась на прощание и уходила, попросив напоследок "хоть на ночь мою конопатую домой вытурить".
На ночь обычно таки вытуривали - даже через всю Кривую бежать не больше получаса, а спать в сене хоть и тепло - но вся компания ни за что не влезет.
Спать в сене - это исключительная летняя привилегия Марко и Романа. Тоже вызывает постоянное ворчание всех трех старших, причем Пашка ворчит на то, что в доме есть кровати, а эти дикари ночуют в сарае; Мирта - на то, что и сено разворошат, и простыни зря, выходит, стирала; а Санка - на то, что с этими упырями самой приходится самой спать в постели, потому что на сеннике места не остается и по голове прыгают, как черти.
На самом деле, Марко с Романом не прыгают. Они шуршат и шепчутся. Начинает обычно Роман:
- Слышишь, брате?
- Слышу, - отзывается с другой стороны сена Марко.
- Выползай уже сюда? На звезды глядеть...
- Ага... - дальше сено шуршит - Марко подползает к Роману под бок.
Братьями мальчишки назвались сами, и впоследствии вспомнить не могли - то ли после одной из романовых "дуэлей", когда очень серьезный Марко учил названного брата синяки сводить монетой и подорожником, то ли после того, как Роман нырял за Марко в омуток, перепугавшись, что мелкий потонет, то ли после неудачного налета на сельский сад...
- Рассказывать будешь?.. - шепотом спрашивает Роман, когда Марко устраивается, растягивается и поднимает глаза в небо.
- Про звезды или так?
Про звезды у Марко из отцовской книжки. Но книжку читать Роману скучно, а Марко слушать интересно.
А не про звезды - еще интереснее. То, что не про звезды, Марко сочиняет сам - то страшную сказку про упыря, то про летчиков, то про офицера, который защищал свою заставу и после смерти... а то и смешное - как солдат черта обманул, как смерть старика катала...
Сено пахнет яблоками. Яблоками у Мирты в саду пахнет почти все, по крайней мере летом.
В одну из таких ночей Марко рассказывает очередную историю про летчиков, усевшись на сене по-усмански, ноги крестом:
- ... только после этого капитана никого больше в полку не сбивали. Потому что когда его сбили, он по-настоящему превратился в белую-белую птицу. И всегда своим показывал, куда нельзя...
До мальчишек не сразу доходит, что они в сарае не одни - шороха сухой травы за рассказом не слышно. А когда доходит - Ромка подскакивает:
- Стой, кто здесь? Я это... я стрелять буду!
- Свои... - отзывается Санка - взъерошенная, в гражданской вышитой рубашке. - Слушать тебя приползла, сынок.
Марко смущается и шмыгает носом, но продолжает:
- Так вот...
Санка внимательно слушает, а, дослушав, тихо наклоняет голову.
- Дай бог, чтобы было именно так, мальчики... я у вас посплю? Не помешаю? Разбудите, как светать будет?
Роман кивает быстро и решительно. Марко улыбается и повторяет его движение.
Санка возвращает сыну улыбку и вытягивается на сене. Утыкается носом в шуршащие стебли, пытается разглядеть через их золотистую решетку звезды. Вот та вот - четкий курс на север, вон по той выходили на цель бомберы, когда воевали на Шошаре и летали в охранении...
Звезды медленно плывут в ночном небе, и Санке кажется, что это она летит высоко-высоко, а внизу мелькают огни. Так она и засыпает - под медленно кружащимся небом, с мыслью о том, что только после войны получается увидеть небо - не вокруг себя, а издалека, со стороны.
...к пришедшей ранним утром делегации - "помогите, Сана Сергиевна, яблоки переспевают..." - из сена выползает три головы примерно одинаковой лохматости. И по дороге до сельского сада Санка, Марко и Роман усиленно выбирают друг другу из волос сухие стебельки и запутавшиеся колоски полевой травы, а шагающий рядом Пашка изо всех сил сдерживается - то ли от проповеди о том, как нужно себя вести героическим личностям, а то ли от смеха в кулак.

@темы: Летчики, Творчество

---

Аффтырское новогоднее.

А примету я себе сделал, кажется, случайно.
Потому что писать" Летчиков" ночью я, конечно, хотел, но вот ни разу не планировал.

PS: Интересно, если как встретишь НГ, так и проведешь - то к чему то, что за окнами был непрекращающийся салют от горизонта до горизонта, а в ленте - штуки три балрогов, исполняющих обязанности новогоднего дракона?

@темы: Авторское, Лытдыбр

---

Гы.

Кажется, я с гитарой впадаю в две крайности. Иногда одновременно. Либо лажаю, либо пальцы стираю до дырок. Да, нейлоном. Да, всего за два часа.

---

С наступающим, люди.
И да, чтобы на всех фронтах наступали только наши.

---

Не хочется никакого нового года.
Хочется вышивать, рисовать, зарыться с головой в какую-нибудь мастережку и писать обзорку про белагорскую форму.
А ночью спать, к чертовой матери.
Разумеется, хочется этого именно потому, что это абсолютно нереально.
Ну извините.

@темы: Лытдыбр

---

Все-таки традиционный пост про итоги года.

А то черт его знает, что у меня завтра будет с сеткой.

Знакомство года: внезапно - Сэм. Знакомств в этом году было и вообще немного, а запомнившихся - и того меньше, но вот тут вот неожиданно оно запомнилось. Из развиртуализаций - воронежская компания и особенно Лорка и Ранко.
Люди года: ожидаемо - Тас, Кано, Агатка, Шаи и остальная Вторая Поющая. Неожиданно - Инги и Птаха.
Фильм года: охх... Традиционно "Старики", чуть менее традиционно - "В небе "ночные ведьмы", если брать еще и мультики - разумеется, ЛоГГ со всеми гайденами.
Блюдо года: яблочно-карамельный пирог, курица, жареная в тесте. Вообще открытие года в этой области - я умею достаточно неплохо готовить.
Напиток года: зеленый чай, красное вино, коньяк. Соотношение произвольное.
Экстрим года: очень внезапный автостоп до Воронежа; два месяца поездок подряд, в Томск и Питер; "Тол-Сирион", как он был, и роль главмастера на оном; два концерта за одно несчастное 8 мая; выезд на "Нолдорские"
Авантюра года: все тот же ТС, хотя это авантюра двух лет; все те же "Нолдорские"; выдача замуж Айриэн; ночь зашива перед МТ и "детка, теперь ты умеешь шить и кроить"
Концерт года: концерты имени 9 мая и концерт для Лены 8 июня; оба показа "Маленьких трагедий"
Интерес года: авиация 30х-40х, история Балкан, криптоистория, военное дело
Мечта года: побольше общения и времени
Город года: внезапно Реутов. Хотя, конечно, ничерта не внезапно.
Место года: Питер, квартира Мурмяк; Реутов, квартира Тас; Москва, Гнездо; Весенняя, Минас-Тирит
Открытие года: первое - никогда, никогда в жизни я не умел учиться так и столько. Тем более совершенно добровольно. Тем более настолько новым и незнакомым вещам. Второе - я не только не могу, но и не хочу постоянную работу, мне гораздо интереснее три-четыре совершенно разных фриланса. Третье - у меня есть семья в стадии "ой, блин, дети, ой, блин, мои..."
Песня года: "Крэпость", "Простите пехоте", "Не спрашивай у осени совета" - это из того, что пел сам. Очень много - из ингиных песен. Из внезапного - песни на мои стихи.
Поездка года: их было четыре, и все что-то значили. Томск, Питер дважды и Воронеж
Настроение года: "В пехоту, в штрафбат, к чертовой матери!"
Разочарование года: в нескольких знакомых. Принципиально не называю по именам.
Игра года: игр вообще было мало, выездов на полигон - очень мало, и первое место однозначно держит ТС. Второе, с заметным отрывом - "Фронтир". Третье - ВА, по тому, сколько и как там работалось, и какое там ко мне на крышу пришло и зажевало.
Команда года: застава на ТС
Игровой партнер года: Тас, Шаи, Руш, Инги; в меньшей степени - Луар, Айриэн, Асмела, Субоши.
Персонаж года: Эрхардт Винтерфогель и Сергей Скворцов. Но вообще в этом году очень мало было не технических персонажей, и надо что-то с этим делать.
Осознание года: наконец-то поверил в то, сколько и как я могу. Обрадовало. Второе "обрадовало" - окончательно и бесповоротно мальчик, до изменений тушки. Третье, из трудного и странного - в каком же хрупком мире довелось жить...
Фраза года: "Командир, я трус"; "Будем жить!"; "Это такая любовь".
Вещь года: флейты, военная форма, колода Таро
Погода года: "как май - так снег, а как декабрь - так не дождешься..."
Одежда года: военная форма, берцы
Потеря года: теперь есть за кого пить, не чокаясь. Учусь с этим жить, пока выходит плохо.
Возвращение года: съездил в Томск. Не уверен, что это было возвращение.
Радость года: брат и семья
Развиртуализация года: Агатка, воронежцы
Эмоция года: все-таки страх, увы
Гордость года: ТС и "Летчики"
Тяжелейший месяц: пожалуй, все-таки август и ноябрь, хотя в целом трудности были размазаны по году достаточно ровным слоем.
Сайт года: традиционно ЖЖ и дайри
Книга года: "Рыбы небесные", Раткевич; очень, очень много военки и технического

Что помимо:
- 14 игр, на трех из которых мастерил
- четыре месяца двух разных постоянных работ
- красная сессия
- суммарно 2 месяца, прожитые в других городах
- сколько-то страниц "Летчиков", даже не считая недописанного
- работа в соавторстве
- под полсотни стихов
- осознание того, что есть моя земля и зачем я на ней стою
- осознание того, что за тварь я сам, как я выгляжу для других, и как это - быть со мной
- короткая стрижка на постоянной основе
- постоянная возня у плиты
- очень много ушедших людей
- первая за последние 6 лет совершенно безумная то ли влюбленность, то ли любовь. Нет, было много и разного, и было хорошо и даже иногда взаимно. Но такого с моих 16 точно не было

А про запросы к мирозданию на новый-2012й я отдельно напишу.

---

Мимопробегательное очередное.

1. Про диалектологию.
Для филолога, оказывается, очень богатый материал дает переезд в сознательном (от 14-15 лет, и старше) возрасте в достаточно удаленный от родных мест регион. Пока в Томске жил, не фиксировал никаких диалектизмов, и диалектологию в ТГУ завалил к такой-то бабушке. Сейчас они из меня сыплются. Так, что даже понимают меня не всегда. А я и не знал, что они диалектизмы, пока один хороший человек сначала полчаса хлопал на меня глазами, когда я, моя посуду, попросил у него вехотку, а потом тот же хороший человек с пеной у рта доказывал, что ни один водитель не поймет, что такое "сверток на Абрамцево", и надо говорить "поворот".

2. Про РИ, личное-внутреннее.
Нет, все-таки я нежно люблю персонажей формата "Героизм-героизм... нету там ничего героического, героизм - это если кто-то теперь поймет, как рубашку скроить, чтобы она мне нигде ничем не мешала... "

@темы: Лытдыбр, Мысли вслух

---

Еще аффтарского, и спать.

Военные историки, гады, на чердак поодиночке не ходят. Вот как пришел мне туда Эрхардт, так у них там теперь периодически конвульсиум, а бедный я в спецлитературе прячусь.

Зато теперь у меня есть внутренний автор для обзорных телег по белагорской военной истории, нацвопросам и особенностям местной формы.
Черт, какой мужик. И какой у него брат. И сестра. И отец. И какая у них вообще семья... Расскажу как-нибудь. Ну или напарник расскажет, про старшего брата этого внутреннего он уже один раз писал.

@темы: Лытдыбр, Мысли вслух

---

Не прошло и полгода...

Сегодня мне таки приснилась приборная доска.
Затрудняюсь сказать, чья конкретно, но точно дореактивного периода.

@темы: Лытдыбр

---

*мрачное*
Задрало быть человеком, которому больше всех надо. Особенно когда на это "надо" выдирается последний ресурс, и опа, нету тут ничего, копай, дорогой, до следующей гранитной стеночки. А потом тебе об следующую будет больше всех надо. И об следующую. И так до той стеночки, под которой тебя похоронят.
Задрало.
Нет. это не адресное. Это общая злость на общую тенденцию.

@темы: Негатив

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Поминальная песенка.

Дописываю хвосты. В кои-то веки рифмованные. Как всегда, про одно и то же.

*
А что я могу тебе рассказать?
Пожалуй что ничего.
У нашего неба светлы глаза,
Как у белоглазых рыб.
Пока наливается хмелем лоза,
В часах дребезжит завод.
..но что я могу тебе рассказать
На вылете из игры?

На точке, с которой - по декабрю
Эфиром со всех фронтов:
"Я вовсе не небо, и не проси
Не выдержу, не снесу..."
А я говорю, говорю, говорю -
Как будто осталось, что.
Как будто дано и достанет сил
Держать тебя на весу.

Как будто ошибки пока что нет,
Мир вертится - молодым.
Как будто не поздно шептать "Прием,
Пожалуйста, продержись..."
Цветет себе небо - вишневый цвет,
И горький весенний дым.

Растет себе небо над декабрем -
и тихо слетает вниз.

@темы: Стихи, Творчество

---

А, да.
От чего могут промокать берцы, если они явно и точно целые? И чего бы с этим сделать?

@темы: Вопросы, Лытдыбр

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ну, поскольку вроде как Новый год...

Вишлист живет тут: ninquenaro.livejournal.com/439388.html
Сразу говорю, что с моей стороны в этом году с подарками будет довольно паршиво.
Где встречаю, пока не вполне очевидно, с кем - тоже не вполне очевидно.

---

И еще аффтырское, нытельное.

К сожалению, я немножечко глюколов и мирогляд. Не в том смысле что "не так все было, я сам там был и сам все видел!", а в том, что, когда я пишу текст, я смотрю на происходящее изнутри. Как правило - глазами кого-то из героев. Обычно это если и мешает, то по мелочи, потому что смотреть извне история не требует.
Так вот, у меня затык. У меня есть кусок истории, который "извне" я могу рассказать - но это будет стилизация под народный эпос. И по смыслу, внутри мира, это будет именно народный эпос. Художественный донельзя, и половина событий местами поменяется, и пачка персонажей займет совсем другие места, и получится не "как все было", а "как все запомнилось народу". Обстрадайся, автор, ты вынужден давать неточную и даже неверную инфу.
А "изнутри" я ее вообще рассказывать не могу и не хочу. У меня полтора варианта глаз, которыми можно посмотреть, и одни видели только самое начало истории, а дальше - ну не повезло их хозяину; а со вторых глаз меня волевым усилием может, конечно, не тошнить... но таким волевым... и таким усилием...
А к чему я это? А к тому, что не умею писать про персонажей, которых я не люблю и не уважаю. Особенно когда они в истории центральные.

@темы: Мысли вслух