Вышивальное и мироустроительное. Удивленное.

Начал новую вышивку. В общем, не просто так начал, с определенной задумкой и мелким бытовым колдунством (да, у меня бывает такая работа, которая не только работа, но и что-то еще).
Выбирал долго, благо, наборов у меня сейчас...
Отшил кусочек, на день отложил.
На следующий день смотрю - в отшитом одна нитка распустилась.
Я в печали и грусти - начал с умыслом, а оно вон как пошло. Нехорошая примета.
Потом пригляделся.
Осознал, что распустилась в рисунке ровно та нить, которая была вышита неправильно.

@темы: Лытдыбр

---

Дыбр фрагментарный.

Мозги пытаются попеременно то загнуться от давления, то залиться соплями. Спина себя чувствует так, как будто в нее забивали гвозди.
Ешкин кот, ну более невовремя нельзя?

***
В институте был захвален за глубокие знания.
Причем захвален Никольской, по которой я тащусь, как удав по пачке дуста, и в которую я беззаветно влюблен. Именно как в преподавателя, если что.
В афиге.

***
Ко мне приехали мои вышивки. Ну че, я пока что не шил ни ширину в 52 сантиметра, ни 42 цвета.
Теперь я обеспечен наборами на пару лет вперед.
Как же я счастлив, что поймал набор, снятый с производства.
А флюоресцентные нитки феерически круты.

***
Читаю Покрышкина. "В небе войны".
Твою налево, ЧТО у него с дисциплиной? Ее что, вообще нет???
Осознаю, кого читатели увидят в Красточовке-старшем, когда я до него допишу...

***
Холлен, пиши мне в личку, как что-нибудь по проговоренному сегодня надумается, угу?
А это та песня, про которую я сегодня тебе говорил:

@темы: универ, Лытдыбр, Подарки

---

Летчики, те, которые в стихах - первый боевой.

Я так думаю, что еще строчек здесь будет, но пока что не складывается.

***
Здравствуй, небо, учебник читали все, всем нам ведомо, где она, твоя синь, высоко-высоко, там, где смерти нет, где никто не молит его спасти; здравствуй, небо, знакомься, вот это - мы, мы идем к тебе, мы идем в зенит, подними повыше и удержи, все на свете - песчинки в твоих руках...

Здравствуй, солнце - горячим огнем в росе, здравствуй небо - пожалуйста, пронеси, здравствуй, пламя - знакомы с тобой сто лет, здравствуй, мир, что вертится вкруг оси...
Здравствуй, мир пожаров, войны, чумы, я-то помню, сколько меня звенит в каждой струнке твоих напряженных жил, в каждой грани,и в каждом зерне песка.

Солнце смотрит в меня. Я смотрю в прицел.
Строчки трасс. Перекрестье земной судьбы.
И я знаю, что мир летит точно в цель.
Нет ошибок.
Им просто здесь негде быть.

@темы: Стихи, Творчество

---

Автор в задумчивости.

Я-то думал, в этой эскадрилье один конкретный звездец.
А оказывается, там вся эскадрилья - такой звездец...

*
И надо уже учить внутреннее устройство самолетиков. Того, что я знаю, жестоко мало.

@темы: Авторское

---

...но что меня отдельно прет в этой истории - так это то, что "Ла" в Белагорской Республике - мелкий или средний транспортник. И известен по большей части нифиговой для его размеров грузоподъемностью.
Конструктор, понимаешь ли, Лазаренок Анатолий.

@темы: Авторское, Мысли вслух

---

Поймал таракана, изучаю, наслаждаюсь процессом.

Ну вот кто и когда мне сказал, что отвечать на чужие стихи по ассоциации строчками из своих невежливо, даже если ассоциация очень сильная, а стихи неплохие?

@темы: Мысли вслух

---

Блин. Рыжий красавец ростом около двух метров. Очень широко известный как в дружеских, так и во враждебных кругах. Великолепный боец...
Ну блин, мне ж не поверят, что не мэри-сью.
Или поверят, но не поверят,что пилоты таких размеров в кабине помещаются...

@темы: Авторское

---

Ну что, с днем рожденья, дорогой мой упырь.
Пускай у тебя все будет без авралов, песцов и плохих примет, угу?
И вообще, будем жить.
Знаешь, если мы за пять лет не свели ни себя, ни друг друга куда не надо, то мы же и дальше не сведем, ага?

И лови уже первую половину подарка, а вторая будет вечером.

---

Миска пшенки и кружка кофе.
Скоро научусь есть тушло, потому что мяса в пшенке явно не хватает.
Кружки кофе тоже не хватает, но это уже фигня.
Надо постричься короче, чтоб волосы быстрее сохли.

@темы: Лытдыбр

---

Кратко.

Комиссар кусается.
Ниче не понял. Предыдущие три дня не кусался.
Народ, кто с крысами опытней моего - с чего он может внезапно начать кусаться, и чем это пресекать?

---

Интересно, как будет выглядеть то, которое доживет до конца сессии? А то я уже конкретно подумываю о кофеине в таблетках.

*
На второй работе был познакомлен с весами "умнее меня". В смысле, с весами, которые считают процент жира и количество мышц в общем весе.
Весы полагают, что у меня жесточайший недостаток жира. Почти в три раза от нормы. И что мышцы составляют 7/8 моего организма.
Самое удивительное, что я этим доволен.

@темы: Лытдыбр

---

Нет, эта женщина в сорок девять ничуть не менее прекрасна, чем в двадцать. А местами даже и более.
И семья у нее прекрасная. И муж. И мать...
Но насколько ж я не тяну писать про нее в этом возрасте.

@темы: Авторское, Мысли вслух

---

Мда, переплюнул сам себя.
Пить то, что я сварил, взрослым разумным вообще не стоит.
Зато не очень разумным вроде меня для поддержания себя на ногах хватает не чашки, а пары глотков.

@темы: Лытдыбр

---

Альтернативные двадцатые продолжаются.
Подсохшая пшенка взапивку холодной водой - это обалденно вкусно. Особенно после 16 часов на ногах.
Не попал на тот семинар, который имел шансы быть интересным. Мироздание смилостивилось, и сделало интересным мой родной семинар.

@темы: Лытдыбр

---

Да-да-да, у меня опять сессия, и опять этюды.
И я вас буду ими мучить.

О еде, или талкин супчик (безыдейная мелкобытовая история с домохозяйственным уклоном).

Мы тогда разъезжались с Лёнькой. Громко, с битьем посуды и дележкой одеял. Особенно сложно было поделить двуспальную кровать: никаких других лежбищ в доме не было, а этот… сын порочной связи козла и собаки все три года нашей совместной жизни имел привычку спать по диагонали, причем прямо в носках. Первый год мне это казалось милой небрежностью; второй год – терпимым разгвоздяйством; на третий я не выдержала и сказала ему, чтобы он выметался. Он сказал «Ок», и ушел собирать вещи. В процессе сбора этот упырь уснул. Разумеется, прямо на кровати, а где еще?
Две ночи я провела за компьютером, а на третий день у меня случилась ночь прямо на работе и выговор от шефа. Я очередной раз не выдержала, пришла домой, грохнула об пол его любимую пивную кружку, и сказала, что даю ему сроку неделю на вывоз всего, а сама на эту неделю переезжаю… да хотя бы к Талке.

И там еще три страницы.

Талка меня старше на пять лет. Познакомились мы еще в институте, когда я была филологической девочкой с пламенем в глазах и всяческими эллипсисами в речах, а она – злобной неромантичной старшекурсницей уже успевшей много раз опубликоваться в научных сборниках, выпустить книжку своих стихов и пару раз громко поругаться с деканатом. Я притащила ей стихи для стенгазеты, от страха бледнея и краснея одновременно. Она прочитала, кашлянула в кулак, и изрекла: «Талант есть, а вот мозгов пока маловато. Ну ничего, девочка, это дело поправимое. Я тобой займусь».
И занялась.
До Талки я честно полагала, что умею учиться, краситься и носить каблуки. Талка разбила мое мнение о себе в два счета, легко и ненапряжно.
Оказывается, училась я паршиво, ходила на совершенно лишние пары, ничего не записывала на самых нужных, и отвечала преподавателям по учебнику, а не по тому, что они нам давали на парах, что было уже совершенно недопустимо.
А каблуки и светло-розовая помада мне вообще не шли. Только гладкая подошва и только бежевые оттенки.

С тех пор Талка ничуть не убавила в злобности и неромантичности, но прибавила килограммов пятнадцать в весе и около полутоны в солидности. Поэтому я точно знала, что делаю – Талке этот упырь не рискнет звонить даже под страхом отмены чемпионата мира по футболу.
Пустила на пожить она меня легко и радостно – во-первых, она всегда любила меня воспитывать, а, во-вторых, её благовредный укатил в месячную командировку. Талка радостно отвезла обоих своих обормотов, пяти и двух лет от роду, к дедам под Калугу и засела писать какую-то большую телегу для своей кафедры, которую она, при всей декларируемой нелюбви к переливанию из пустого в порожнее, таки не бросила и после выпуска.
От меня ей была ощутимая польза – я варила вкусный кофе и пекла пирожки. Про пирожки Талка охотно признавала, что это одна из немногих вещей, которым беспутную меня не пришлось учить.

Так случилось, что в день моего переезда Талка как раз уезжала на выходные к своим обормотам. Она поймала меня в метро, выдала ключи, а вместе с ключами выдала длинную речь про то, что дома срач и бардак, но зато интернет проплачен на два месяца вперед, а куриного супа хватит на три дня. Впрочем, такому скелету, как я, может хватить даже на четыре. И еще Талке на возвращение останется.

После чего она как-то незаметно для нас обеих уболтала меня ее проводить. Сначала до метро, потом до автобусной станции, потом до автобуса… о том, что мне не надо провожать Талку до дачи ее родителей под Калугой я вспомнила, когда кондуктор заявил мне, что сдачи с такой крупной бумажки он не даст, и предложил сбегать купить ему сигарет в счет оплаты проезда – а в оплату он из своих доложит.
Я послала его в пень, в очередной раз убедилась, что все мужики – нахалы и хамы, помахала Талке в окно и поехала к ней домой на прямо противоположный конец Москвы.
Разумеется, переживания над сволочизмом и несправедливостью мира, помноженные на летнюю пыль и духоту, вытравили из моей головы все остальные мысли. Я бы даже станцию проехала, наверное, не будь она конечной.

Придя домой, я вдоволь поскорбела – сначала в подушку, потом в интернет. Очердные соплежуйские стишки, разумеется, никто не откомментировал; с другой стороны, я прекрасно знаю, что и как я сказала бы сама на такую графомань, так что отсутствие комментариев меня даже скорее порадовало.

Талка вернулась в понедельник, с маниакальным сиянием в глазах и легким загаром по всей поверхности Талки.
Она выгнала меня из-за компьютера сначала на кухню, потом на работу, потом, по возвращении с работы, опять на кухню; мимоходом высказала мне все, что она думает про тетку двадцати пяти лет, продолжающую писать сиреневые сопли в стиле второго курса, привела мне в пример мои же стихи времен курса этак четвертого, где было ничего не понятно, но зато без соплей, и засела писать очередную статью для очередного сборника.

В субботу я слезно упросила ее не поднимать меня хотя бы до одиннадцати (Талка всегда исповедовала здоровый образ жизни и ранние подъемы, а вождение в садик обормотов этому только способствовало).
Она распинала меня в одиннадцать ноль одну, глядя на мой скорбный лик, напоила хорошим заварным чаем, изрекла задумчиво:
- А я помню, там еще супчик был… ты же его не доела? - и приподняла крышку кастрюли.

Честное слово, я бы в жизни не подумала, что у настолько фундаментальной Талки бывает настолько высокий и пронзительный дискант. Я долго полагала, что она даже визжать должна где-то в районе низкого сопрано.
Я была неправа.

- Там… там… ох ты ж блинский блин…
Одной рукой Талка указывала на кастрюлю, всей остальной собой мелко подрагивала. В глазах застыл невыразимый ужас, казалось, невозможный на ее мужественном лице.
- Что там? – я вытянула шею.
- Шурка, там… там оно. Живое. То есть жизнь завелась…
- Чего? – изумилась я. Перед глазами пронеслось видение полусъеденной курицы, ожившей и восстающей из супа.
- Ты сама погляди… а то я не могу, меня же стошнит…
Я вытянула шею еще дальше и наклонилась над кастрюлей.
В следующие мгновения я прекрасно поняла Талку.
Лучше бы там была восстающая из супа курица, чем курица, которой не видно.

Нет, она не исчезла. Наверное, она даже где-то там на дне была.
Но сверху нее клубилась, развивалась и переползала мелкая белая жизнь явно насекомого происхождения, в количествах, приличествующих разве что армии Третьего Рейха летом сорок первого. Ну, или варварским армиям в пятом веке нашей эры.

- Талыч, - простонала я, - давай тошниться вместе… это не супчик, это звездец.
- Шурка, я сейчас до смерти дотошнюсь, - выдохнула бледная, как стена, Талка. – Я ничего так не боюсь, как этих гадов… я же на кухню сейчас не войду. И вообще, надо ее выкинуть. Всю. Вот как есть.
Это была трагедия. Я страшно хотела есть. Более того, я страшно хотела есть именно супчик. Никакая другая кастрюля в талкином доме для супчика не подходила. Почему-то с нормальным наваром он получался только и сугубо в этой.
- А кто выкидывать будет? – мрачно поинтересовалась я. – Я к ней не подойду, ты – тем более, твой благовредный в командировке, мой идет в пень…
- В-володьку со второго этажа попросить?
- Володька – это который? Который вчера мимо своей двери три раза промахнулся в твою, или который третьего дня под окнами «Я люблю тебя, жизнь!» орал?
- Который промахнулся, - выдохнула Талка, медленно меняя цвет с белого на серо-зеленый. – Шур… а если они расползутся? Как мы их потом варить будем?
Мои глаза загорелись пламенем идеи, еще невнятной, но уже дерзновенной.
- Ой, то есть, я хотела сказать – морить… - прошептала Талка, различив это пламя, и уже понимая, что ничего хорошего оно ей не сулит.
- Именно варить, товарищ генерал Наталья! – я вскинула к виску выгнутую горбылем ладонь. – Давай чайник сюда! Да не эту консервную банку, электрический давай! Да не пустой же!
И кухня превратилась в театр военных действий. С каждой секундой план становился все яснее мне.
- И прихватки! Нет, которые не жалко! Вон те тряпки вполне подойдут, ага!
Когда чайник громким бурлением выразил свою готовность к бою, я салютовала ему, обмотала руку тряпкой, и ухватив ей кастрюлю, второй рукой опрокинула в гущу ожившего супчика литр кипятка.
- Так вам, гадам! – приговаривала я со злобной радостью. Очень хотелось материться. Впервые в жизни я понимала, что именно орут солдаты, идущие в атаку, и почему в литературе эти крики всегда заменяют фразой «За Родину!»
Иная жизнь медленно всплывала на поверхность супчика, и была уже безнадежно неживой.
Оставалось еще два акта операции.
Следующие полчаса я упоенно топила вареную жизнь в унитазе, а потом, обжигая пальцы, отмывала кастрюлю горячей водой, потратив, кажется, пол-бутылки «фэйри».
Потом я на всякий случай зачистила еще и плиту, хотя признаков жизни более разумной, чем остатки позавчерашнего кофе, на ней невооруженным взглядом не обнаруживалось.
Два часа спустя Талка, все еще бледная, лопала моего приготовления пирожки размером с пол-сковородки в два укуса, гладила мою дрожащую руку, и с маниакальным блеском в глазах повторяла:
- Шурка, ну посмотри сама: ты вон какой крутой мужик! Прямо настоящий полковник! И на кой тебе этот твой Лёнька?..

@темы: Этюды, Веселое, Творчество

---

Унес у Птахов.

"Только с тобой я..." И чем же наше с вами общение так уникально?

@темы: Флэшмоб

---

Детное

На экране компьютера крутится хэлоуиновский скринсэйвер, со злобными тыквами и летающими черепами.
Сашка подбегает ко мне:
- Там страшное чудище!
Я ему:
- Ты его боишься?
- Ага!
- Ну сейчас уберем...
Выключаю скринсэйвер. Сашка:
- Верни страшное чудище!

@темы: Лытдыбр

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И охренелое, и пошел я спать.

Господи, у меня завтра выходной.
Совсем выходной.
Даже дел на него не больше двух, и их все можно делать в пределах 20 минут пешком от дома.
Даже вставать можно не в шесть-семь, как в обычное воскресенье.
Можно аж в такую неимоверную поздноту, как 8-9 часов. Может быть я даже совсем оборзею, и просплю до 10...
Господи, они таки бывают.

@темы: Лытдыбр

---

Дорогой ДГМ, напоминаю - кто не сдал квэнты хотя бы черновые, сдайте их мне, пожалуйста хотя бы к концу праздников, пока у меня не совсем экзамены и я сохраняю адекватность. Можно даже пока без имен.
А то пока у меня их как было полторы, так и есть.
И да, у нас в клане есть одно вакантное место, и мы вполне готовы кого-нибудь на него принять.