Вспомнилось. Пускай тут и лежит, вместо пачки идеологических размышлений.

Тех, кого считают сильным,
Почему-то не жалеют:
Дескать, жалость унижает,
Дескать, жалость ни к чему.
Им положена гитара,
Да еще пустой троллейбус,
Да еще... А впрочем, хватит,
Слишком много одному.

Те, кого считают сильным,
По привычке зубы сжали,
По привычке смотрят прямо
На любой пристрастный суд.
Слабым вдвое тяжелее -
Им нести чужую жалость,
Да еще... А впрочем, хватит -
А не то не донесут.

(с) Олег Ладыженский.

@темы: Чужое моё

---

Послал стихи на "Заблудившийся трамвай".
И они их даже получили.
Ну, посмотрим.

@темы: Авторское

---

А это уже какое-то третьичное творчество...

Которое на самом деле кусок ненаписанного отчета, косвенно ответ на еще один отчет и дочерта обвма.
Даром что в наличии обвма товарищ персонаж не замечен. Зато у игрока на двоих.

Холодно в горах по ночам.
Уж кому, как не мне, знать, на самом деле?
Не налазался, мальчик великовозрастный.
Налазался, на самом деле, даже больше, чем хотелось. И снаружи, и внутри, иногда - век бы не видеть.
А тут - шел. Ночью, без теплого плаща, в легком - как по городу, так и за город. Как должное по своим сказал, так и сразу, только Птичке и сказался.
Она бы и сама поняла, Птичка. И не она одна. И сказала бы что-нибудь, наверное.
А я шел к тому, у кого спросить спрошу, а ответа вживе дождаться - можно и не ждать.
Да и не спрашивать, по большому счету, а докладывать пошел.
Прости меня. Сын тебе сам доложит, а я... у нас с тобой разговор свой. О нем даже твоему-сыну-не-моему-королю знать необязательно.
А молчать с тобой хорошо. Даже так. Даже сейчас.
Ты ведь меня услышишь. И поймешь.
Ты моего сына не видел, зато я твоего помню. Они похожи были чем-то. Смеялись, наверное, оба хорошо. И драться в первых рядах не боялись.
А я его даже не похоронил. И мертвым не видел.
Ты понимаешь ведь, почему я его предпочитаю считать именно мертвым.
А мы держимся. Слышишь?
Мы удержимся. Столько, сколько мы есть.
... сначала думал, что ты обидишься, если я тебе скажу, что мечу выше твоего. По возможности - в голову, но горло тоже сойдет.
А потом понял - не обидишься. Посмеешься.

Возвращался - светало уже. То самое, сиреневое - и не ночь, и не утро, и не туман, и звуки - как под водой.
Кто меня на улице тогда видел - были и такие, из молодых больше - плечами пожимали: рауг знает, откуда меня в такой час несет, и зачем, главное.
Не знает ничего ваш рауг. Он сейчас и себя-то не знает...

@темы: толкинизмы, ДГМ

---

Интересно, как сочетается с тем, что я люблю Томск, то, что я туда не то что возвращаться, но и в гости не особо-то хочу?

@темы: Мысли вслух

---

Лучи ненависти немцам.
Ну что я могу чувствовать еще к народу, у которых одно и то же слово может значить "творчество" и "рудник"?!

@темы: Работа

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Йин-Йин.

Улитки звенят на траве. Йин смотрит на улиток.
Улитки - сухие, мертвые, полупрозрачные. Золотистые.
Йин - маленький, черноволосый. Нос, брови, руки, коленки - зеленые от травы. Ноги босые. Накидка детская - поэтому и ноги босые, при детской накидке можно ходить необязательным образом, без сандалий, и жесткие волосы - не мучиться со шпильками, а стянуть как можно крепче шнурком.
Не ладится сегодня у Йина. Только сел за кисточки - опрокинул чернильницу. Испортил новый лист безнадежно. С горя побросал кисточки - неположенным образом, таким неаккуратным вообще пристало быть только самым маленьким; а Йину всего ничего до собственного имени осталось. Под кожей звенит, царапается, не сегодня-завтра отзовется.
Побежал от дома, не разбирая дороги - влетел в заросли травы-тахари, мать ее еще называет - огнешип. Ремешок на сандалии порвал, рукав распахал, локоть рассадил - даже плакать захотелось. Йин рукой не шевелит - жжется от каждого движения. Дома придется показать Йиннати-кири, Старой Йин.
Старая Йин похожа на улитку - тоже сухая, звенящая, пахнет концом лета и звучит одновременно теплым, домашним и мертвым-навсегда. У нее сохнут травы, пол шуршит, окно на закат и вечером золото на ширме с горными соснами.
Старая Йин учит маленького Йина перевязывать раны, заваривать траву, собирать, выжимать сок из ягод, - но не учит ни играть на маленькой тростниковой пийо, ни петь над больным. И бубенчики у окна просит не трогать.
Йиннати-кири - страшно сказать! - старшая сестра бабушки Аиннати, отца Йина. Бабушка и два ее брата давно ушли в траву, а Старая Йин все играет на пийо, носит темные косы, и в доме у нее чисто и светло.
Надо будет ей показать локоть - и заодно повиниться про бумагу и кисточки. Говорить со Старой Йин - как воду в жару пить. Сразу в глазах светлеет и дышать легче. Говорят, что так умеют все кири, только вот Йин знает всего двух - Старую Йин и Йиррин-кири Йен-Тэннай.
Госпожу Йиррин-кири даже в мыслях трудно называть мамой. Йин очень старается, но выходит плохо, и, когда Йиррин-кири приезжает в гости, он молчит и смотрит. Лучше всего - через челку, и не отрываясь от кисточек.
Старая Йин - совсем другое.

Долго сидит Йин в траве. Улитки из золотых становятся алыми, коричневыми, серыми, фиолетовыми. Трава сереет. Водой пахнет сильнее.
Йин знает - пора домой, но так тихо вокруг, что вставать и шуршать страшно. Сначала тихонечко страшно, потом царапается, потом стучится по спине, а потом не двинуться.
А потом трава бесшумно раздвигается. Только бубенчики звенят.
Йиннати-кири - она такая. Может быть по уши в земле или по локоть в тесте, или все руки в крови, кого на охоте поранило - а накидка все равно белоснежная. Она идет и светится, как найхо - водяной огонек, память бестелесная.
Йин молчит и смотрит.
Старая Йин садится рядом на корточки и говорит:
- Страшно.
Это она не спрашивает. Она точно знает.
Йин кивает. В горле сухо, и царапки. Как сухая трава.
- Это не страшно. Будет страшнее.
Она снова точно знает.
Йин снова судорожно кивает, а царапки в горле совсем колючие и фиолетовые.
- Только когда будет страшно, бояться будет нельзя, - качает головой Старая Йин, и в ее косах звенят бубенчики. - Бойся сейчас.
И Йин переворачивается, как та утренняя чернильница.
Когда в глазах посветлело - понял, что плачет в белую накидку Старой Йин. И краешком ума думает - интересно, все-таки перемажется накидка, или нет?
А Старая Йин гладит его по голове.
- Боишься?
- Сейчас, - говорит Йин тихо. - Сейчас доплачу и отбоюсь.
- Это хорошо, - кивает Йиннати-кири. - Давай.
Йин плачет еще совсем недолго. Дольше сидит и слушает ветер в траве.
А в голове - золотое, красное, радостное. Звенит.
Рука почему-то очень болит, как не огнешип укусил, а и правда в огонь руку положил.
А оно тоже радостное - то, где больно. Потому что понятно отсюда и до долго, что когда больно, бояться все равно необязательно.
Ну разве не радостное?
Старая Йин отнимает руку от его головы и спрашивает:
- Ну что, как тебя зовут, когда ты больше не боишься?
Йин трогает себя за пальцы, за волосы, зачем-то за разорванный рукав, и говорит:
- Йиннэ.
И молчит, пока Старая Йин не скажет - "Услышано", и не вздрогнет - а ведь он назвал другое имя. Не отцовское, а своё.
Вот тут-то Йиннэ и испугается - а ведь обязательного имени Дома он не назвал.
-Это нестрашно, - отвечает на неспрошенное Старая Йин. - Перед всеми скажешь, как будет правильно там. А передо мной правильно так.
Йиннэ ничего не понимает, но на всякий случай кивает. Старая Йин, глядя на это, покачала головой, но Йиннэ не заметил - слишком слушал новое, собственное.
А потом спросил невпопад:
- А когда тебя не будет - я буду Йиннати?
Старая Йин покачала головой.
- Не будешь. Где Йиннати не боится - там сосны в снегу. Где ты не боишься - звонко, как у молодой горы. Йиннати там не вырастет.
Йиннэ недоуменно дергает себя за прядку.
Ничего-то он еще не понимает.
Ничего.
Поймет.

@темы: Народ Дерева, Творчество

---

У меня внезапно тяжелый ГП головного мозга.
И не менее прекрасная аврор Джейн Сильверстон, хотя в ту историю, для которой она изначально придумалась, она не факт что влезет.
Интересно, как можно поиметь настолько сильный укур с настолько плохим знанием матчасти?

@темы: ролёвка, J.A.Silverstone, Книги, Мысли вслух, Разное

---

У нас таки завелся четвертый крыс. Он крошечный, смешной и капюшончатый (кто видел наших остальных - этот меньше раза в три, в ладони умещается).
И зовут его Хвостик.
Впрочем, посмотрим, может, еще самопереименуется в Мелкого.

---

А нету ли тут желающих поиграть свободносюжетный Исход?
В особенности Вторым Домом.

---

Мыслевслух очередной.

Вот интересно все-таки, почему в 90е и даже в начале 2000х в толкинофэндоме не было... нет, не слэша. Постоянной потребности в слэше и постоянных читателей слэша. Почему эта ниша толком не только не заполнялась, но и не нуждалась в заполнении?

Сужу в основном по текстам, да. Еще в 2005-2006 по сети слэша ходит очень мало. Даже по тематическим сообществам.
А уж до 2000го - так и вообще, зайдешь на Эрессею - ни одного упоминания какого бы то ни было секса на несколько десятков текстов. Точнее, я с ходу только одно и помню, и то текст про фэндом, а не про героев Сильма.

@темы: толкинизмы, Мысли вслух

---

Оговорочка:
- Мне уже 23, мне можно пить, курить, читать НЦу и трахаться матом...

@темы: Цитата!

---

- Сложней всего во фразе "Я светлый Аман променял на сто рублей" показать Светлый Аман.
- А если вот так?
- Вот так я бы заподозрил не светлый Аман, а тяжелые наркотики.
- Что, по сути, одно и то же...
- "Скажем нет наркотикам!", сказали нолдор и ушли в Исход.

- У тебя все дрим-роли с таким градусом нездравости?
- Нет, некоторые роли у меня с совершенно другим градусом нездравости. Ну, например, девочка-техник, отец которой загнулся от тяжелых наркотиков... нет, я по ЗВ.
- А я уже думал, по Арде и завис над вопросом, кто в Арде мог загнуться от тяжелых наркотиков.
- Ну, разве что Эол... но у него не было дочери.

@темы: Цитата!

---

Комиссар сегодня перегрыз цепь, на которой подвешена его труба. То есть, была подвешена.
Не, именно перегрыз - в клетке было обнаружено характерно покореженное звено.

Так вот, приползает домой Адмирал, рассказываю ему про это дело, ржем, естественно.
Адмирал:
- И, главное, смысл был грызть?
Я:
- Типа, не грызи цепь, на которой сидишь?
Адмирал:
- Так в том и дело, что он на ней даже не сидел..
Я:
Ясно. Не грызи цепь, на которой висишь.

На последней фразе Птаха попросила не подкидывать ей нездравых идей. А то она же нарисует...

@темы: Цитата!, Клан

---

А "Gotou ni Naritai" - это офигенная, офигенная, сто раз офигенная штука.
Очень добрая, очень человеческая и очень про нас.

Вот тут вот про мультик: ela.diary.ru/p184604354.htm
А вот тут вот он сам: anime.nsu.ru/forum/viewtopic.php?t=31565

---

Мысли вслух. Ролевые. Не про кросспол.

Если вы не верите в игровую мистику, вам сюда нет смысла.

Не знаю, как насчет вселенцев и прочего, но те, которые живут на моем чердаке под моей крышей - точно живые и от меня отдельные.
Есть как минимум один косвенный признак - вещи, которые хранятся у меня, но принадлежат им. Вот этим вот, начердачным.
Как минимум два кольца из тех, что у меня живут - точно не мои, а их.
Что характерно, одно из них я не видел примерно столько же, сколько не могу сыграть его хозяина даже в словеске. Два, не то три года.
Второе пропадает почти постоянно. На неделю, на месяц, на несколько. А потом находится. Чаще всего факт нахождения кольца и факт прохода его хозяина около моей крыши совпадают.
А сейчас, после того, как я на две игры заявился этим самым - третий день с руки просто не снимается. Хотя пальца при этом явно хочет какого-то другого, и на моем смотрится зело странно.

@темы: ролёвка, Лытдыбр

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Народ Дерева, на полях.

Хм, вот кто ты такой, Тами-Айен. Сын брата-наследника Императора.
Интересно, почему власть перешла в итоге к Тами, а не к Итано, если на момент гибели Города-Леса старшим и наследником считался Итано.
Точнее, почему - я даже понимаю. Интересно, как именно и почему именно так.

Да, кстати, Тами - это самое первое имя, детское, еще без личного слога, и на момент ухода из города ему лет 10-11 по нашим меркам. Не удивлюсь, если взрослое будет что-то вроде Таирэй.

И да, из незаписанного. У Императора не может быть биологических детей, и, как правило, не бывает жены.

@темы: Народ Дерева

---

Снилось что-то совершенно мозговыносящее не пишите на ночь работ по зельеварению.

Снится, значит, какая-то база. Глубоко и конкретно подземная, 30 метров точно есть, а с шансами так и больше.
Я на этой базе по официальной иерархии - младший научный сотрудник, исследователь, подающий большие надежды, и т.п. Внутри сна было что-то еще про то ли экстрасенсорику, то ли про магию, но я так и не понял, какое оно имело отношение ко всему остальному.
Так вот, снится мне какой-то конференц-зал. Маленький, старенький, чистенький такой, пол дощатый, выскобленный до белизны. И я в этом зальчике читаю лекцию, что-то про подземные льды. После лекции ко мне подходят несколько человек, в том числе Инги, причем она здесь местный какой-то техник, и Кот, причем кто она, я не в курсе, и начинают спрашивать что-то про то, что я им читал. А я с блеском в глазах начинаю рассказывать еще, и в какой-то момент выдаю - давайте я вам просто покажу, как это красиво!
И мы идем в коридор, а он полностью вырублен во льду. И лед действительно безумно красивый, сине-голубо-бирюзовый, с какими-то прожилками, я показываю, что-то рассказываю еще, сам только что не пищу от восторга.
А дальше мы подходим к какому-то маленькому коридорчику, вырубленному уже скорее в спресованном снегу, по крайней мере, стены у коридорчика между светло-серым и грязно-белым. Коридорчик маленький, тесный, высотой примерно под мой рост, шириной даже уже моих плеч.
И вот Кот уходит в этот коридорчик, Инги тоже собирается уходить, и тут меня накрывает пониманием просто как лавиной.
И понимаю я, во-первых, что этому коридорчику осталось существовать несколько часов, а самой базе - несколько дней, а дальше давление ее схлопнет. И что выживут очень не все.
Во-вторых, что никакой я не мнс, а то ли инспекция, то ли спасатель, только это не афишируется, чтобы народ не пугать.
И, в-третьих, я влюблен в девушку-техника в лице Инги, и я не знаю, как не пустить ее в этот коридор так, чтобы еще и ничего не сказать об опасности. Я успеваю поймать ее за руку, успеваю сказать, что ей туда не надо, совсем не надо.

Дальше во сне какая-то перебивка, и вижу я некоего чувака, который копается в моих вещах и ищет там какой-то компромат. Причем по званию чувак как максимум равен мне, а то и ниже, но если он чего найдет, то не поздоровится уже мне.

А дальше я проснулся, и понял, что у меня все-таки бывает клаустрофобия.
Но лед там был безумно красивый.

@темы: Приснилось, Лытдыбр

---

Хэнно Тахо-но-Инхори

На полях истории.
Точнее, не на полях, а вовсе даже в центре.
Просто не так надо ее писать. И было все тоже не так, чего вы хотите от эпоса.
Но пока вышло только так.
И вообще я нёх, неспособный записать ориентальный эпос не в ключе западного, и ушей из этой саги торчит даже больше, чем отродясь было.
Утром я на это посмотрю и что-нибудь подумаю, а пока пусть лежит так. Ради технических подробностей и нескольких имен, в которых надо разобраться.

*
... уходили - горы пахли ветром,
пахли гарью со сгоревших улиц,
пахли дымом, пахли серым пеплом.

горы пели, плакали и пели.

уходили, оставляя город,
уходили - маленьким отрядом.
павший Город, мертвый Император, -
как забыть, когда б и захотелось?

горы пели, плакали и пели.

дом Инайрэ, серебро и ветер,
ветер стрел, серебряные жала -
дом Тэн-Хинно, синие знамена,
копий ряд, броня из синей стали,
дом Хиаро, каменные стены,
гордые, надежная защита,
дом огня, дом Кэн, в бою бесстрашный,
легший до единого в заслоне,
как забыть, когда б и захотелось?

брат-наследник Города и Древа,
уходил Итано-Айен, слёз не пряча,
уходил с женой своей и сыном.
птицы, Дети Гор, держали стражу,
меч щитом в руках их становился.

как расскажешь о последнем бое,
если сил хватает только плакать?

пропасть есть в горах - гляди, как птица,
с высоты небесной, синезвучной -
тонкий ты увидишь черный волос.
погляди глазами человека -
и увидишь: зубы скалят горы.
только узкий, узкий мост над нею,
в три ладони женских шириною.

как расскажешь о последнем бое?

уходили - по мосту, и плакал
узкий мост в предчувствии погони.
ветер пел - торжественный, надменный.

встали Дети Птиц и защищали
мост, покуда их земля держала.

Йатти, дочь Йараи, княжна Инхори,
верный лук и ленты золотые
песен звон и звон стрелы каленой,
чья рука без промаха стреляет,
кто в бою смеется, как за чашей?
кто держал все подступы к провалу,
выпустил все стрелы - до единой,
кто в бою держался рукопашном,
чей народ сражался безоружным,
жизнь одну меняя на десяток?

Йарро, сын Йараи от Инари,
меченосец яростный, бесстрашный,
кто усталости в бою не знает,
для кого железо - не преграда,
для кого и раны - не помеха?
кто закрыл дорогу камнелюдям,
кто им путь за мост закрыл обвалом,
кто под тем обвалом похоронен
вместе с дюжиной своей рукой убитых?

...
пропасть есть в горах и мост над нею,
мост зовется Тахо-но-Инхори.
так растут над двух крутых обрывах
тонкий ствол акации упругой,
ствол сосны, морозам неподвластной,
так растут - и тянутся друг к другу,
и сплетаются - отныне и навечно.

@темы: Народ Дерева, Стихи, Творчество