Рюмок в доме не было, вишневицу пили из тех же кружек, из которых глотали горячий некрепкий чай. Санка чуть не хлебнула залпом полкружки, как привыкла у техников из фляжки, едва успела остановиться. Виновато улыбнулась матери:
- Пить очень хочется, мам. Может, водой дольешь? Крепкая уж очень...
В сравнении "пузырьком" техника Стасека вишневица и так была вода водой, но не говорить же это матери?
Мирта с улыбкой кивнула, и плеснула в кружку воды. На санкин взгляд, даже чересчур много плеснула. Поставила на стол пирожки - Санка знала, любимые её, с гречей - и снова отвернулась к жаровне.
- Ма! А ты со мной есть не будешь?
- У меня суп недоварен, Саночка, - покачала головой мать. - Ты лучше рассказывай.
- Ладненько... - кивнула Санка, запихивая в рот пирожок. - Сейчас... пфофую...
читать дальше Мирта тихонько рассмеялась. Пару лет назад Санка бы и не заметила такой смешок, а тут - видно: чуть косится через плечо мать и глаза у нее хитрые.
- А пфо... - девушка проглотила остатки пирожка, запила глотком вишневицы, пока мать не видит - плеснула в кружку еще немного из большого кувшина, - про что рассказывать?
- А про все... - пожала плечами Мирта. Потом обернулась и взглянула на дочь большими, черными, птичьими глазами.
- Санка, а "мертвую петлю" делать вас учили?
*
- ... а я как тогда летал? Как майор наш говорил "высота - два метра, курс - прямо вперед, дальность - до ближайшей стенки, и все это - если пинка дать соответственно". Балбес балбесом, одно слово. А майор ко мне... ну, тогда мне думалось, цепляется. Как поймает в коридоре, да как начнет - "У вас, Каменец, родной отец на фронте погиб, приемный полком командует, а вы, как ребенок, на пару с Войничем в самоволку в городской сад за яблоками лазали и окно мячом разбили ..." Это уж потом дошло, что это у него такая забота была. Чтобы я отцов не опозорил...
Он был странный, этот старлей Каменец. Угловатый какой-то, нахмуренный... видный, но неинтересный, по крайней мере, до сегодняшнего дня Мирте так казалось. А тут вдруг обнаружилось, что и танцевать он умеет, и улыбаться. И даже истории рассказывать.
А еще обнаружилось, что летные куртки такие здоровенные, что Мирту в них можно завернуть самое меньшее два раза.
- ... и вот говорит мне наш - "И не надейтесь, пока петлю не сделаете - из кабины не выпущу, хоть три дня летайте!" Я ему - "Так горючее же кончится!" Он мне - "Ничего, подзаправим". Я ему - "А меня обедом подзаправить?" Он мне - "А вы не ценная техника, потерпите и без заправки". Ладно, плюнул я и полез в кабину. Взлетаю, набираю высоту. В ушах вроде тишина...
В парке тоже стояла тишина. Только со стороны танцплощадки доносился вальс, да вдалеке у пруда орали лягушки. Мирта сидела на скамейке рядом с Каменцом и старательно смотрела не на него.
Странный он, этот Каменец. Странный и интересный. Не дай бог, увидит, что он для нее - интересный.
- И вот лезу я носом вверх... да вам, наверное, неинтересно, Мирта?
Она вспыхнула:
- И вовсе даже интересно! Иначе бы я вас не слушала...
Сергий молча кивнул, сглотнул и заговорил дальше:
- И вдруг понимаю, что вокруг - сплошное небо. Везде. И горизонта нигде не наблюдается. Это я, значит, повис хвостом перпендикулярно земле. Вы смеяться будете, Мирта, но перепугался я тогда, как черт. И от страха такой трехэтажный загнул, что с земли майор мне даже не ответил. Кашлянул только...
Мирта не сдержалась, тихонько прыснула.
- Врете ведь...
- Почему это?
- Ну как может истребитель чего-то бояться?
- А я вообще трус и много чего боюсь, - пожал плечами Каменец. - Крыс вот, например. Как мы в детстве в осаде крыс ели, так я потом лет до семнадцати их боялся. Все снилось, что придавило меня чем-то при обстреле, и вот лежу я, а мне на лицо здоровенная крыса залазит, и прямо за лицо кусает. Мстит, вроде как, за свою родню, что ли... ребята в училище меня даже подушкой как-то раз придушили, так я по ночам орал, - старлей фыркнул в кулак. - Так мы с Яном и подружились - когда он меня подушкой, а я ему фингал, чтоб неповадно было. Как в бою побывал, так уж, конечно, стыдно стало - сам истребитель, а тут какие-то крысы...
Мирта подняла голову и взглянула-таки прямо на Каменца.
- А тогда у вас чем все закончилось-таки? С майором?
- Да ничем особенным. Приземлился я, вылез из кабины, рапортую - мол, учебное задание выполнено, а майор глядит на меня с каменной физиономией и говорит "Знаете, курсант Каменец, трех из употребленных вами слов я раньше не слышал. Так вот - чтобы я от вас их и впредь не слышал! И эти три, и все остальные."
Миртины важность и серьезность не выдержали. Растаяли, как лед, рассыпались осколочками. Девушка закрыла лицо руками, ткнулась в грудь Сергия и расхохоталась в голос.
*
- Учили, - кивнула Санка. - Ой, мамочка, как я первый раз перепугалась, когда Одноглазый меня загнал ее делать...