- Нет, товарищ комполка. Если вы отдадите приказ, спорить я не стану, права такого не имею. Но до тех пор, пока мое мнение вас интересует - нет. Ищите в других эскадрильях, а я вам разрешения гробить моих людей в нынешней обстановке не давала, не даю и дать не могу.
Санка дремлет вполглаза на верхнем ярусе нар. Внизу посапывает Наста Драганова. С одной стороны, был приказ отсыпаться перед вылетом, с другой - поспишь тут, когда прямо под тобой комполка с комэской ругаются только что не в голос.
Радка - самый прижимистый человек во всей четвертой эскадрилье, прижимистей даже, чем завхоз и повар. Те экономят по мелочи, на краске, смазке, соли и крупе, а Радка, которой дозволено и даже положено отдельную землянку под командные и штабные нужды, заявила, что делать лишнюю работу никто не будет, поспать она может и в обычной "четверке", а освободившиеся время и силы потратит на тренировки личного состава. И сделала именно так, как заявила. Притом потолок "четверки", каким его обычно делали, был Раде безбожно низок, но заставлять кого-то копать на лишний локоть только из-за ее роста комэске и в голову не пришло.
читать дальшеИ совещания Рада проводила тут же, в "четверке", даже не всегда выгнав соседок "во имя секретности". В том числе и такие совещания, о которых Санке знать вроде бы как и не полагалось.
- Вы с другой стороны посмотрите... - качает головой комполка. - Машина новая. Особенностей у нее, по сравнению с тем, на чем мы летаем сейчас - вагон и маленькая тележка. Приоритеты, опять же, новые...
- Вы мне это уже третий раз повторили.
- И вы мне предлагаете на такую машину испытателем посадить кого попало? Угробить и технику, и пилота?
- Я вам про "кого попало" ничего не говорила. Я говорила, что лучших летчиков эскадрильи из боевых действий сейчас выдергивать не позволю. А уж если все как вы говорите - машина новая, крыло непривычное, да еще и будет доводиться...
- Так нам зачем нужны боевые летчики с опытом в испытателях?! Чтобы сказали, удобно ли на этом драться, и что куда конкретно доводить...
- ... и к авариям новая машина тоже склонна, - не меняя тона, проговорила Рада, - Так? Если бы была не склонна, доводку бы делали на месте, заводской не затребовали бы. Что там не в порядке, шасси подламывается? Или в штопор срывает? Или и то, и другое, и что-то еще сверху?
- Шасси надежные, - мрачно произнес комполка. - Со штопором хуже. Если по сводкам - то машина к высоте и скорости страшно чувствительна, ограничения намного жестче, чем у наших. Там, где ваших птичек еще с трудом, но можно выровнять, этот закручивает к чертовой матери.
- По образцу "пикулек", что ли? - Радка употребила второе, более приличное прозвище, прилепенное языкатой четвертой эскадрильей к узким остроносым самолетам "западников". Первым-то делом Каринка с Вицкой, увидев такую машину вблизи, уже на земле, уже сбитой, проявили редкое для них единодушие и хором назвали ее "глистой крылатой". Отдельные же каринкины эпитеты оказались настолько сочными, что пользоваться ими пришлось запрещать только что не в приказном порядке.
Комполка кивнул.
- В верхах решили, что на наших скоростях и высотах бить... как вы их назвали, "пикульками"?.. нереально. Будь в маневренности хоть тройной перевес, с их скоростями они нам так и так навяжут свою схему маневров. Так что нужно вводить более скоростные машины.
- Тройной, четверной... - ощерилась комэска. - Когда эта, не при вас будет сказано, мразь, заходит с пикирования... сколько они на фронте, четыре месяца? Так у меня за это время трое ведомых выбыло. Две насмерть, а третья ходить уже никогда не будет.
Она помолчала, повертела в руках стакан, отпила воды. Вдалеке, кажется, за озером, время от времени гудело - обстрел.
- К чему я это говорю-то. Дайте машины в полки. Освоим и доработаем на местах, умельцы есть. Потому что играть с "пикульками" в кошки-мышки на нашей нынешней технике у меня в эскадрилье сможет человек пять, от силы шесть. Таких, кто и маневрирует лучше, чем ложку ко рту подносит, и на чужие провокации не ведется. И вся эскадрилья, кроме этих пяти-шести, для ваших целей непригодна, а из них я вам могу дать разве что Красточовку - эта не горит, не тонет и не бьется.
- Смотрю я, Стременскую вам жаль, а Красточовку - нет... - прищурился комполка. - За что ее не любите? Что не поделили?
- Делить нам нечего, - Рада поджала губы, - довольствие получаем одинаковое. И не любить своего подкомандного я не имею права. Нам не сегодня-завтра хвост друг другу прикрывать, некогда нелюбовью маяться.
Рада замолчала, опустив голову на руки.
- Давайте все-таки объяснимся окончательно? - предложил комполка, рассеянно вертя в руках коробок спичек. - А то все равно получается, что у вас в эскадрилье есть любимчики, а есть те, кого вы бы и рады с рук сплавить, да не можете.
- Хорошо, - Радка наклонила голову еще ниже. - Летают Красточовка и Стременская, несмотря на мой опыт, лучше меня. Решительней. Я-то на таких гробах начинала, где лишний раз потянешь - и грохнешься, теперь пуганая. Кувыркаться и маневрировать, как девочек моих, меня никто не учил. А это значит, что лично я, капитан Сколок, могу "глистам" - от волнения у комэски вырвалось-таки грубое прозвище, - противопоставить только одно: то, что я этой сволочи, несмотря на все его преимущества, не боюсь, и ни на лобовой не отверну, ни таранить, если потребуется, не струшу. А это, в свою очередь, значит, что хлопнут меня рано или поздно к такой-то матери. Именно потому, что я их, гадов, не боюсь и бояться не смогу, - комэска перевела дыхание. - И получается, к тому моменту, как меня собьют, у меня должна быть замена, да получше меня самой. А из моих... хорошие командиры будут из Драгановой, Птах, и, возможно, Раду, но им еще не меньше года, а то и двух расти, зеленые. Остаются из действительно хороших пилотов, а другого командиром и не поставишь, Стременская и Красточовка. И видит Бог, я еще не встречала командиров лучше Стременской и хуже Красточовки.
- Ладно... ответ я ваш понял, рекомендации запомню, - кивнул комполка, подымаясь. - И испытателей дерну из мужской эскадрильи. Раз не даете своих подкомандных, то на нет и суда нет. Удачи вам, товарищ капитан.
Уже поднимаясь по лесенке, комполка обернулся.
- И... проживите подольше. Хотя бы до новых машин?
***
До серийного выпуска и направления в части новых машин командир эскадрильи капитан Рада Сколок не дожила полутора недель. Во время патрулирования в районе Тальной она и ее ведомая, Геня Ковальчик, столкнулись с превосходящими силами противника, и были сбиты. Младший лейтенант Ковальчик, тяжелораненая, сумела дотянуть до своих и посадить самолет, но через несколько часов умерла в медчасти от полученных ранений. Капитан Сколок выбросилась на парашюте из горящей машины и была расстреляна в воздухе.