Да, я это
Да, не было ничего, ничего не было. Кроме характеров, которые на мой субъективный, вышли все-таки каноничными, и я доволен тем, что в ООС-ПВП-и т.д. получились каноничные характеры.
Да, если вы канонист, антислэшер и вам дороги данные персонажи - не читайте, пожалуйста. Я, как канонист и антислэшер, которому дороги данные персонажи, прекрасно вас пойму.
И да, это предпоследний текст. Остался только аушный мидик про выжившего Регулуса
Совершеннолетие.
Белла, Нарцисса, инцест и немного Малфоя. Уберите от мониторов нервных беременных канонистов. Можно начать с меня.Все-таки совершеннолетие непостижимо меняет людей. И дело не в том, что теперь можно колдовать не только в Хогвартсе – можно подумать, раньше им кто-то запрещал! Белла начала таскать у матери палочку без спроса, еще даже не поступив в школу, и даже тогда ее ругали разве что для виду.
Нарцисса давно уверилась, что совершеннолетие – это не день в календаре, не поздравления многочисленных родственников, не подаренные часы (ее собственные, белого, в тон волос, золота, мерно постукивают на запястье). Даты и обычаи не имеют никакого отношения к настоящему совершеннолетию.
Нарцисса прижимается лбом к окну поезда, везущего ее из Хогвартса домой в последний в жизни раз, и думает, что ее совершеннолетие, несмотря на то, что ей уже почти восемнадцать, пока что так и не наступило.
Четыре года назад они с сестрами – еще втроем! – праздновали семнадцатилетие Беллы. Нарцисса впервые тогда попробовала огневиски – всего-то полглотка, но как же безбожно она была пьяна! Старшие мальчишки – Лестрейнджи, жених Беллы и его младший брат; Эван Розье, светловолосый почти до бесцветности; рослый Мальсибер, остроносый Нотт, какой-то худенький шатен, кажется, Селвин, кто-то еще, всех она не помнила – подшучивали, предлагали "маленькой Цисси" отправиться спать, она впервые в жизни не слушалась их, отмахивалась, даже говорила какие-то дерзости. Потом она – тоже впервые в жизни! – целовалась в каком-то темном углу с собственным женихом, Малфоем. Целоваться было жарко, почти душно, голова кружилась, губы Малфоя, как и ее собственные, пахли огневиски, пальцы – чем-то сухим и теплым, то ли деревом, то ли кожей, то ли нагретым камнем. Она целовалась, зажмурившись, и поэтому в памяти хранились в основном запахи и жесты. Сначала Малфой целовал ее в щеки, потом в губы, потом – виски и шею, потом со свистом выдохнул – "ты ведь все равно выйдешь за меня, верно?" – и потянулся к застежкам ее блузки...
– Цисси, я бы на твоем месте не позволяла ему лапать тебя до свадьбы! – раздался голос за спиной Люциуса. Нарцисса открыла глаза и увидела среднюю из своих сестер.
– Меда, я... – вряд ли Андромеда стала бы говорить что-то матери, но уже то, что она их застала, было плохо. Нарцисса хотела начать извиняться, обещать, что это больше не повторится.
– Энди, оставь их, – второй голос, похожий на андромедин, но по голосу слышно, сколько выпила за этот вечер его обладательница. – Цисси хочет выглядеть старше, чем есть, в этом нет ничего особенного. Малфой хочет свою невесту... в этом, в общем, тоже нет ничего особенного. Разве что не ожидала от Люциуса такого темперамента, – Белла тихо смеется.
– Но, – выдохнула Андромеда, – это же может повредить Цисси!
– Вряд ли, – усмехнулась Белла.– Но впрочем...
– Леди, простите меня, – за перебранку сестер Люциус успел овладеть собой и даже выровнять дыхание. – Простите меня, Нарцисса. Кажется, я несколько преступил границы дозволенного...
Нарцисса сама не понимала, обидно ей от того, что все так внезапно оборвалось, или хорошо от того, что она не наделала глупостей. Хмель понемногу отпускал голову, и в голове становилось пусто и звонко, как в ночном коридоре.
А потом она сидела одна в спальне, и плакала, сама не зная, о чем. Такой ее и нашла Белла.
– Глупая, глупая Цисси... – сестра без всяких церемоний уселась рядом с ней на постель.
– Потому что целовалась с Малфоем? – выдохнула Нарцисса, хлюпая носом.
– Нет, – Белла протянула руку и погладила сестру по голове. – Не поэтому. Но ты не знаешь, чего хочешь, Цисси. На самом деле ты не столько целовалась с Малфоем, сколько позволяла ему тебя целовать. Это на самом деле совсем другое...
– Но... – Цисси подняла голову, вытирая слезы.
– Все дело в том, – продолжала старшая сестра, – хочешь ты, или хотят тебя. Посмотри на нас с Лейстренджем. Он не позволит себе даже коснуться меня, если я ему не позволю.
– Но... – Нарциссе пришла в голову чудовищная мысль, – а что, если я вдруг не захочу Малфоя? Он ведь мой жених...
– Ну так и ты ему невеста, а не домовуха, – скривилась Белла. – Если ты не захочешь Малфоя – вы всегда можете разорвать помолвку.
– Но родители... – выдавливает из себя Нарцисса.
– Знаешь, что такое совершеннолетие, сестренка? – Белла покровительственно щелкнула младшую по носу. – Это вовсе не день, в который взрослые разрешают тебе колдовать вне школы. Это день, когда ты понимаешь, что на самом деле тебе можно все, что ты только захочешь.
По стеклу стекают капли дождя. Нарцисса как-то почти отстраненно думает, что, если Белла права, вряд ли ее совершеннолетие наступит.
*
На платформе девять и три четверти ее встречают четверо: родители, Белла и Люциус. Дождь не прекращается, и жених галантно распахивает над Нарциссой зонтик. Белла то ли еще сильнее выросла, то ли стала носить еще более высокие каблуки. Мама заметно постарела. И очень не хватает Андромеды, что бы ни говорили о ее внезапном браке мама, Белла, – да и сама Нарцисса.
Они добираются домой, Люциус, сославшись на то, что именно сегодня его очень хотел видеть кто-то из близких друзей его отца, откланивается, пожелав на прощание Нарциссе "хорошо провести время в кругу семьи".
За семейным ужином Нарцисса выглядит почти веселой. Ее поздравляют с окончанием школы, поднимают за нее бокалы, желают, чтобы ее результаты за ТРИТОНы оказались по меньшей мере не хуже, чем у сестер, обсуждают, на какие сроки назначить ее свадьбу с Люциусом; Белла передает ей поздравления и наилучшие пожелания от своего мужа – а заодно и его соболезнования по поводу того, что он не смог присутствовать лично, отлучившись, как с хитрой улыбкой пропела Белла, "по очень важному и срочному делу".
Нарцисса молчит и чувствует себя чем-то промежуточным между главным блюдом и погодой за окном. Ей кажется, что в ней видят повод поговорить и откупорить хорошее вино, но не человека. И все же она слишком хорошо воспитана, чтобы встать и покинуть комнату до окончания ужина.
Но как только домовики уносят со стола остатки последнего блюда, Нарцисса жалуется, что слишком устала за день и хотела бы пораньше пойти спать. Она поднимается к себе и запирает дверь.
*
Беллатрикс сидит перед зеркалом и убирает волосы на ночь. Она уже доплела и подколола одну косу, и приступила ко второй, когда в дверь постучали – сначала тихо и нерешительно, потом громче и настойчивей.
– Не заперто, – кричит Белла, не отрываясь от своего занятия. – Мама, ты?
Но на пороге вместо матери обнаруживается Нарцисса в шелковом халатике, накинутом поверх ночной рубашки.
– Цисси? – удивляется Белла. – Ты еще не спишь?
Сестра качает головой.
– Я... хотела с тобой поговорить, – выдыхает она, глядя в сторону.
– Ну конечно, – выговаривает Белла, заплетая еще несколько витков косы, – я слушаю.
– Белл... – Нарцисса подходит ближе, пристраивается, как в детстве, на подлокотнике кресла, – слушай, а как было у вас с Родольфусом... ну, я имею в виду, после свадьбы?
– Оооо! – Белла потягивается. – Очень неплохо, знаешь ли. Родольфус превосходный любовник, и он не против интересных экспериментов. Другое дело, что есть вещи, которые доставляют мне больше удовольствия, чем мужчины...
– А женщины? – Нарцисса поднимает голову.
– В каком смысле? – Белла смотрит на сестру с легким удивлением.
– Ну... ты когда-нибудь спала с женщинами? – произносит Нарцисса, краснея.
– Нет, – Белла поводит плечами и зажимает в зубах несколько шпилек.
– А хотела бы? – Нарцисса краснеет еще сильнее. Белла закалывает пару витков косы и только тогда отвечает:
– Это было бы любопытно. Конечно, при условии, что женщина достаточно красива. А почему ты спрашиваешь?
Нарцисса зажмуривается и говорит очень тихо, чуть слышно:
– Скажи, Белл, а я – достаточно красивая?
Беллатрикс негромко смеется:
– Ты самая красивая женщина на свете... после меня, разумеется. И все-таки, Цисси?
Нарцисса продолжает, не открывая глаз:
– Помнишь, Белл, ты говорила, что совершеннолетие – это когда ты понимаешь, что тебе можно все, что ты захочешь?
– Конечно, – Белла кивает, не задумываясь о том, что сестра не может сейчас ее видеть.
– Белл, – младшая сестра открывает глаза и внимательно разглядывает старшую, как будто увидела ее в первый раз. – Я хочу тебя. Здесь и сейчас. Я могу это получить?
Пару секунд Белла смотрит на сестру совершенно ошеломленная, даже роняет на пол несколько шпилек.
– С ума сойти, – наконец произносит она, – какая у меня, оказывается, отчаянная сестренка. А я-то думала, что ты единственная совершенно нормальная в нашей безумной семейке.
Нарцисса из пунцово-алой постепенно становится серовато-бледной.
– Но знаешь, – Белла лукаво улыбается, – я довольна, что ошиблась. Да, это будет очень интересный опыт. Я ведь буду у тебя первой, да, Цисси?
Нарцисса медленно кивает. Внезапное согласие сестры ошеломило ее даже больше собственной дерзости.
– Ну... если не считать тех поцелуев с Малфоем... – выговаривает она полушепотом.
– Тогда я постараюсь быть осторожней, чем с Родольфусом, – Белла окончательно расцветает. – Но нам не должны помешать, верно?
Два быстрых движения палочки. Сестра освоила невербальную магию, кажется, еще на шестом курсе, и Нарциссе остается только догадываться, какие заклинания та сейчас применила. Белла все с той же улыбкой комментирует:
– Ну вот, теперь, во-первых, дверь заперта, а, во-вторых, нас никто не услышит.
– Но... – шепчет Нарцисса, снова краснея.
– Знаешь ли, я имею привычку не сдерживаться в процессе, – усмехается Белла. – И тебе не советую. Это портит все удовольствие.
Она кладет на столик остатки шпилек и поднимается с кресла. Вторая коса так и остается недозаколотой.
Белла заходит за спину все еще сидящей на подлокотнике сестре и удивительно осторожно кладет пальцы ей на виски. Перебирает волосы, проводит пальцем вдоль скулы до подбородка, потом еще, потом касается шеи...
Когда Нарцисса запрокидывает голову, подставляя горло тонким пальцам, Белла резко наклоняется и целует ее в губы.
Несмотря на обещание быть осторожной, сестра гораздо грубее Малфоя. Она целуется так, как будто хочет выпить всю Нарциссу до дна, без остатка. Сначала Нарцисса просто позволяет Белле себя целовать, потом вспоминает ее слова и отвечает на поцелуи – сначала нерешительно, потом все увереннее.
Наконец Белла с тихим стоном отрывается от губ сестры.
– Теперь понимаю, какого удовольствия мы лишили Малфоя, – произносит она со смехом. – Цисси, ты просто потрясающе целуешься.
Пальцы снова скользят по шее, касаются лица, бровей, прикрытых век, губ. Нарцисса не удерживается и касается языком кончика пальца.
– Оооо! – смеется Белла. – Цисси, не может быть, чтобы ты так мне врала! Теперь мне просто придется довести дело до конца и проверить, девушка ли ты!
Нарцисса вздрагивает всем телом, не понимая, хочет она плотнее прижаться к сестре, или же оттолкнуть ее и выскочить из комнаты, пока не поздно.
– Прекрасное начало, – шепчет Белла, обнимая ее за плечи. – Цисси, не смей меня разочаровывать. Я продолжу, даже если небо рухнет на нас.
Ее руки касаются ключиц, скользят ниже – пока еще по двум слоям шелка, рубашки и халата, быстро расстегивают пуговички. Нарцисса дрожащими руками помогает сестре. Впрочем, расстегнув халатик, Белла не спешит сорвать его с сестры. Она продолжает гладить плечи, грудь, живот Нарциссы через рубашку. Прикосновение холодного шелка еще сильнее будоражит младшую сестру, она дрожит уже вся, не переставая, когда старшая снова впивается в ее губы и одновременно резко сжимает ей грудь. Нарцисса хочет застонать, но не может – ее уже целуют, кусают за губы, руки забираются под рубашку, и тискают грудь все крепче. Нарцисса почти пугается, понимая, какие сильные у Беллы руки, понимая, что сестра может сделать с ней все, что захочет, даже не прибегая к помощи палочки.
Хотя обходиться без палочки Белле, кажется, не проще, чем без рук. Нарцисса еще понимает, что на ней уже нет халатика, что рубашка приспущена с плеча, но что на ее груди лежит только одна ладонь, а вторая куда-то делась, она понимает, только когда звучит заклинание, треск взрезанной ткани, и по груди течет что-то теплое. Она открывает глаза и видит, что ее грудь обнажена и залита кровью.
– Белла... – выговаривает она, часто дыша, – что это?
– Прости, не рассчитала, – сестра опускает палочку. – Вообще-то мне просто было не слишком удобно в такой позе снимать с тебя рубашку...
Она скользит вперед и вниз, в мгновение оказывается на коленях перед сестрой и касается губами ее груди.
– Потрясающе, Цисси, – шепчет она. – У тебя совершенно потрясающая грудь. Можно с ума сойти.
Белла касается сестры языком, слизывая кровь.
– И на вкус тоже... – улыбается она, запрокидывая голову. – Я буду хотеть попробовать сделать с тобой что-нибудь... менее плюшевое.
– Как скажешь, Белл, – Нарцисса возвращает сестре улыбку. Она чувствует себя совершенно пьяной, – делай со мной все, что захочешь.
– Нет, – резко, сквозь зубы, выдыхает старшая. – Поверь мне, для первого раза такие развлечения не подходят. Сначала должен прийти настоящий аппетит... – и она внезапно проводит ногтями по царапине на груди Нарциссы. Та вскрикивает – больше от неожиданности, чем от боли.
– Дальше? – усмехается Белла. – Тогда тебе лучше встать. Ты выбрала не самое удобное положение.
Нарцисса поднимается на совершенно ватных ногах, опирается на край зеркала. Белла делает еще один жест палочкой и Нарцисса понимает, что рубашка на ней распорота сверху донизу. Белла подходит ближе, снова кладет ладони ей на грудь, проводит рукой вниз. Нарцисса чувствует, как пальцы сестры касаются ее бедер.
– Я почти завидую твоему мужу, – выговаривает Белла. – Завидую, что ты ему достанешься...
Нарцисса молча протягивает руки и выбирает шпильки из волос сестры. Девушек окутывает черный водопад.
– Я их почти два часа укладывала! – шипит Белла в притворной ярости. – Ты за это ответишь, Цисси!
Она почти до боли сжимает плечи Нарциссы и толкает ее сначала к кровати, потом и на кровать.
Дальше Нарцисса теряет счет времени. Мир рассыпается тысячей осколков. В одном из них – полные губы Беллы, их горьковатый, ни на что не похожий запах. В другом – смуглые пальцы все сильнее стискивают молочно-белую грудь, кто-то стонет, не понять, кто, кто-то один, или обе? В третьем – пальцы скользят вдоль бедер, колен, щиколоток, и обратно, к коленям и бедрам, ладонь упирается в живот, локоть пытается раздвинуть машинально сжатые колени – и раздвигает их резким движением. Нарцисса все так же машинально пытается закрыться хотя бы рукой, но жаркий голос над головой почти по-змеиному свистит "не смей мне сопротивляться!", и ее руки оказываются где-то над головой, крепко прижатые к постели, а между раздвинутыми ногами скользит ладонь, касается самого сокровенного... несколько раз Белла доводит ее до стонов и криков, и обрывает ласки, заставляя целовать себя, а потом продолжает все с большим усердием, и, наконец, смуглые пальцы вторгаются внутрь, вызывая одновременно чудовищную боль и невыносимое, незнакомое до того наслаждение. Нарцисса кричит, почти срывая горло, кусает губы до привкуса крови, цепляется за что-то, умоляет Беллу одновременно и прекратить, и не останавливаться, слышит даже не смех – отзвуки смеха сестры...
А потом все обрывается. Действительно все.
Нарцисса чувствует себя невесомой, стеклянной, прозрачной. Боль стихает, превращается в какие-то далекие отголоски. Цвета настолько ярки, что она вынуждена зажмуриться. Собственное тело кажется одновременно чужим, отдельным – и предельно заполненным. Счастливая и измученная, она откидывается на постель. Рядом опускается тяжело дышащая Белла.
– Великий Салазар, – выдыхает она со стоном. Ее обнаженная грудь вздымается, волосы растрепались и спутались. – Цисси, ты первая, с кем я получила удовольствие, даже не заставив его по-настоящему кричать...
Нарциссе хочется спросить, что же в понимании Беллы "по-настоящему", но она почему-то молчит.
– Ты потрясающая, сестренка, – шепчет Белла, касаясь пальцем губ Нарциссы. – Моя отчаянная сестренка. Ты настоящая Блэк. Ты берешь, что хочешь...
– Я скоро буду Малфой, – качает головой Нарцисса.
– Только если ты сама захочешь, – усмехается Белла. – Ты же теперь совершеннолетняя взрослая женщина, Цисси. А совершеннолетние...
– ... это те, которые знают, что им можно все? – Нарцисса возвращает сестре усмешку. – Все, что они захотят?
– Совершенно верно, сестренка, – с предельно серьезным лицом кивает Белла. – Совершенно верно.