Её звали Янка. Не Яна, именно Янка. Короткие черные волосы, стекла очков и берцы. Чаще всего - полосатый свитер, но иногда - и майка с волчьей мордой. Иногда...
Тонкие пальцы и тонкие же сигареты. Довольно дорогие. Был у нее заскок - можно неделю есть бомжпакеты, можно две недели не снимать одни и те же джинсы, можно спать на голом полу, но нельзя курить плохое.
Кстати, её редко звали по имени. Обычно - Чужая. Янка не обижалась. Она и правда была чужая. А ещё вернее - ничья.
Никто не знал, откуда она взялась. Почти никто не помнил её фамилии и многие - имени. "Чужая, ты чай будешь?" "Чужая, закурить не найдется?" "Чужая, сбацай Цоя, а?" Она не отказывалась. Отзывалась. Шла пить чай, вытаскивала из пачки сигарету, играла на старой гитаре класса "дрова" "Звезду по имени Солнце" и "Кукушку"...
Хотя она не была безотказной, Янка-Чужая. Совсем нет. И не всегда её отказ выглядел как спокойное "нет". Иногда он выглядел и как разбитый нос спрашивающего.
читать дальшеОна приехала откуда-то с востока, то ли из Читы, то ли из Владика, и осела в маленькой квартире-вписке на восьмом этаже многоэтажки на самой окраине города N. Приехала с торбой, на которой нашивки заменяли заплатки, и небольшой спортивной сумкой. Привел её то ли Сашка-Рыжий, то ли Лерка-Хвост... а впрочем, точно неизвестно, да и неважно. У нее была разбита щека и до мяса содраны костяшки пальцев и тыльные стороны ладоней. Она смывала кровь в ванной над раковиной, громко и нервно смеялась, потом пыталась заклеить ссадины пластырем, обнаруживала, что пластыря не хватает, обдирала уже наклеенный, заматывала руку бинтом... то ли Сашка, то ли Лерка в это время в красках рассказывал вписочникам, как отбил девчонку от гопников на вокзале. Потом она пила чай - без сахара, и отказывалась от предложенных сигарет - "Нет, парни, такое не курю...". Потом - представилась ("Янка. Можно Чужая, можно Волчонка"). Потом - долго курила на балконе. Потом её начало колотить, и Чужую уложили спать аж на диване, завернув в одеяло.
А на следующий день обнаружилось, что у Янки жар. 39,6 - у Надьки-Чижа откуда-то был градусник.. Парни и тощая Аська-Хипа выхаживали её, как могли. Потом сдались и вызвали скорую.
То, что у Чужой не было никаких документов (паспорт, впрочем, как оказалось, был, просто ребята не сумели его найти), изрядно осложнило дело, но в итоге Янке все-таки помогли. Однако болела она долго. И та Янка, которая поднялась на ноги через почти месяц, была ещё худее, чем раньше, хотя казалось, что худеть ей уже некуда. Её собственный свитер висел на ней мешком.
Откармливали Янку всей впиской - все так же, не спрашивая, откуда она взялась, и куда направляется. Ела она мало, больше курила, и от этого худела ещё больше. Курила на балконе, несмотря на начавшуюся осень и почти постоянные проливные дожди. Как ни странно, ухитрялась не заболеть снова. Её поили чаем и не выпускали из квартиры - пару раз её уже находили валяющейся на полу, в сознании, но не в состоянии подняться. Она кривила губы, но подчинялась. Ей подсыпали в чай порошки от простуды и капали валерьянку - с её согласия, как ни странно. Она пила, морщилась, держась за стену доходила до ванной, а потом - до кровати. Сидела, завернувшись в одеяло, и рисовала черной тушью, положив на колени планшет - тонкую фанерку, как оказалось, жившую в недрах её торбы. Иногда, забывшись, курила прямо на диване, и роняла искры на планшет. Один раз, совсем забывшись - затушила сигарету об бумагу, а потом долго комкала в пальцах безнадежно испорченный рисунок...
Продолжение будет.