пьет, как храмовник, ругается тоже, а в остальном они вовсе непохожи ©
Отмечаетесь в комментариях, а я вам выдаю на вас ассоциации - абзац текста в формате потока сознания, словосочетания-образы, набор слов ... в общем, как ассоциируетесь, так и будет.
Оставляю за собой право не отвечать, если знаю вас недостаточно. То есть я могу попробовать и в этом случае, но может и не получиться или получиться что-то странное.
Оставляю за собой право не отвечать, если знаю вас недостаточно. То есть я могу попробовать и в этом случае, но может и не получиться или получиться что-то странное.
Мне сегодня снилась леди Аринниэль на космическом челноке))) не могу не заделиться
Конечно, мне интересно.
Золотое и розовое. Все-таки розовое. Вечернее солнце на сосновых стволах. Высокий холм и земля внизу в светлой дымке. Небо, про которое можно сказать только одно - что оно светлое. Открытая, светлая тишина. Мир, в котором звуков то ли не осталось, то ли они не слышны, то ли не значимы. Место, в которое можно принести свое одиночество и жить его. Пестрые крылья любопытной птицы. Черника под головой, спиной, волосами. Серый лишайник на стволах. Начало сумерек. Ветер. Стук поезда - то ли с дальней станции, то ли из другого мира.
Твою мать, Поттер!, ур!
Кофе и ночь. Столбики сигаретного пепла. Я не знаю тебя. Я не верю тебе. Я говорю с тобой. Окна запотевают, задыхаются. Кухня затянута дымом. Неважно, кто ты, неважно, кто я, ночь пахнет кофе и табаком, в пальцах что-то металлическое, то ли нож, то ли армейский жетон, то ли шип с высокого браслета, вкус металла мешается со вкусом крови, шум шоссе - с гулом большого аэродрома, темно, горько до крика, почти черная роза засохла в такой же, почти черной, вазе...
Утром я уйду, не запомнив ни лица, ни имени - только запах кофе и первый луч рассвета над шоссе.
.Хельга., жесть какая )))) Но ей бы понравилось.
Раз-два-три... шелк цвета морской волны, широкая юбка вышита зелено-голубыми камнями, крыльями златок и золотом. Протянутая рука, тонкие перчатки, больше никаких украшений. Челеста и виолончель, музыка - сначала медленная, потом все быстрее, лаковый паркет, танец на срыве дыхания, золотые звезды перед глазами. Широкие перила балкона, свет бальной залы за спиной, хмель и дикий виноград вдоль стены и падающее сверху звездное небо.
Aone, трям!
Над водой цветут дикие ирисы, белые и фиолетовые. Ручей течет с запруды, вертит маленькое певучее колесо. Вода серебряная, стрекозы над водой - синие и серебряные, деревья - какой-то неизвестной людям породы. В стороне горбатый мостик, за мостиком ручей впадает в пруд. В пруду - большие сонные карпы-кои и маленькие любопытные лягушки. Высокий тростник у берега. Белые камни чуть в стороне. Небо задумалось, серый день, дождь - то ли есть, то ли нет. Тишина, остановившееся время, то ли конец лета, то ли начало осени. Берег, поднимающийся от пруда, вьющаяся тропинка. Огромные, в человеческий рост, корни деревьев. И любопытный кодама - если человек не видит, с интересом приглядывается, стоит человеку повернуть голову - белый камень, гриб-дождевик, что вы, нет и не бывает никаких кодам...
Тонкие пальцы на клавишах рояля. Вечер в городском кафе. Булочка с корицей, кофе гляссе. Осенний вечер, почти сумерки. Большие кленовые листья на мостовой. Теплое рыжее пальто и такие же волосы. Цветы в высокой вазе. Внимательный взгляд чуть прищуренных глаз. Шуршащая газета, мелкий шрифт. Скрип кожаных ремней, подгоняющих потайную кобуру. Шпили башен готического собора. Те же тонкие пальцы, пахнущие порохом и свинцом.
Eilor,
Ночь, полет над городом - или гонка на грани полета? Городские байкеры - или дикие охотники? Полночь июльская - или ноябрьская? Бешеный конь цвета дыма или тюнингованный байк? Музыка "Апокалиптики", большие тяжелые наушники. Охотничий рог. Копье - или лук? Скорость, быстрее, еще быстрее... огни шоссе, или млечный путь? Рябина, кровь, наркотики - что это, такое тяжелое на вкус? От чего такой рваный ритм в висках? Городские ши неблагого двора летят через ночь, встретишь их - пропадешь, не встретишь - пожалеешь...
Shai Lerindo, лови.
Небо. В этом мире почти не осталось земли - только небо. Тем ценнее - стоять на одном из дрейфующих в небе скальных островов. Бесценное, редкое - родник, пробивающийся сквозь камень. Пить из ладоней, смотреть, как солнце искрится в воде, смотреть, как кружат птицы - высоко-высоко. Камень крошится, ветер несет песок и пыль, но это все не слишком важно. Важное - это белые, едва заметные облака и такие же осколки скал - далеко у горизонта. Шаг к краю. Ветер крепчает, бьет в лицо, треплет волосы. Шаг за край. Удар воздуха - предчувствие боли, сбившееся дыхание... щелчок стальных крыльев, раскрывающихся за спиной.
Каждый полет в этом мире начинается с падения. Но - если и пока небо держит - каждое падение имеет шанс стать полетом.
Кофейная Тигрица, сейчас.
А если раздвинуть заросли, пройти на большую поляну - увидишь Зверя-Сам-Не-Знает-Кто. То ли зверь, а то ли птица, то ли человек, то ли лиана. Сидит тигр, трубку курит. Ой, не делают деды таких трубок, из большого города трубку привезли. Потом глядишь - трубка-то прадедовская, а человек-то из не наших, городской человек, одежда городская, и лицо бреет. Потом снова глядишь - нет того человека, птица-сойка по веткам скачет.
А потом проснешься - голова болит. Нет никакого Зверя, нет никакой птицы. Табаком пахнет - сколько с вечера выкурено-то? Будильник понадрывался и замолк. Книга в щеку углом воткнулась - и чего на книге спала, все одно на экзамен опоздала...
Вот тебе и мифы Дальнего Востока, тоже мне.
Arthur-k, тебе:
Держитесь, офицер. Просто держитесь. Это не последняя атака.
Мне неважно, чья и какая на вас форма. Мне неважно, курите вы махру или дорогие сигары. Мне неважно, кем вы были до войны. Неважно, пахали вы землю, или танцевали на балу. Неважно, читаете вы по складам, или уже успели опубликовать пару книг своих стихов. Просто есть такая профессия... да вы и сами знаете. Неважно даже, который на дворе век и что это за крепость.
Просто нас осталось только двое, а отступать - нельзя, да и некуда.
Просто держимся, офицер. Разумеется, у нас нет шансов. Но это ничего не меняет.
Платошка, попробую, но вот тебе точно будет мало.
Мелкие камушки на берегу залива. Галька. Говорят, в ней бывает янтарь, но янтаря еще никто здесь не видел, только мелкий полупрозрачный кварц. Серое небо. Где-то вдали - красные крыши прибалтийского города. Большая чайка прыгает по камням.
- Почему она прыгает? - спрашивает белобрысый мальчик лет пяти.
- Еду ищет...
- Нет, ты не понимаешь. Еду - это зачем. А почему?..
Серое-песочное-красное. Крыши города. Почти пресная, почти не морская вода. Галька. Небо. Старая потрепанная джинсовка. Красный городской рюкзак.
Olivier M. Armstrong, ух... сейчас попробую.
Кто вам сказал, что клинковое оружие устарело в эпоху звездных перелетов? Он просто не знал, как удобно с старым, металлическим перочинным ножом. От ножа ничего никогда не сдетонирует, ничего ни на что не среагирует, а металлоискатель... ради бога, в телах людей сейчас больше железа, чем в этом маленьком ножике.
Звездное небо за мониторами. Открытый космос действительно открыт и необъятен. Темная форма старшего офицерского застава.
А вы знаете, что капитан такой зануда, что до сих пор гладит форму вручную? А вы знаете, что в его каюте на стене висит старинная катана?
... про глажку вручную - разумеется, врут.
sehmeth, лови:
Пара маленьких ящериц на нагретом солнцем камне. Густой темный мох. Лето. Лес, где солнце - где-то высоко в ветках, а у земли - темно и тихо. Берег ручья. Широкая полоса на спине гадюки. Оказывается, они страшно красивые, если замереть и не шевелиться. А потом - дождаться, пока узорчатая красавица уползет и спуститься за водой.
И снова - лес, тишина, запах дыма, шум закипающей воды, перебор гитарных струн, алые искры, пробегающие по горячим углям, сумерки и круг чужих людей, ближе которых здесь и сейчас быть просто не может.
Спасибо... очень интересно.
А ты у меня устойчиво ассоциируешься с золотом листьев и белым мрамором... Чем-то это место похоже на то, как показан Лориэн в "ВК". Я имею в виду фильм.
Кожаное кресло. Монитор. Руки на клавиатуре. Нет, не спал, а нужно было? Нет, не ел, а...
Да, клетчатый плед - это страшно попсово. Нет, я просто люблю свой плед. И этого плюшевого мишку тоже люблю. Пожалуйста, просто отвяжись.
Очки - не темные, не зеркальные, но почему-то все равно не видно глаз. Челка. Светлые короткие волосы. Тяжелые наушники. Дорогие? Нет, просто удобные. Я не виноват в том, что мне удобно только в дорогих наушниках.
Нет, я совсем не ненавижу жизнь. Мне просто все равно. Понимаешь? Все равно.
Хаэнара, да оно без лимита.
Мелкие белые цветы. Вода. На том берегу жизнь заканчивается и начинается что-то совсем другое.
Было ли о чем жалеть? Пожалуй, да.
Пронзительно синее небо. Пронзительно синие мелкие камни - россыпью, в горсти. Родниковая вода, холодная до боли. Скалы. Ветер. Росчерки облаков. Росчерк клинка. Звонкое, золотое, радостное - и падающая сверху тишина.
Есть ли о чем жалеть сейчас?
Пожалуй, нет.
Хронист Рене, сейчас.
Город-загадка, город-шутник, город-игрок. Только что была высокая крыша в зеленой патине и старое кафе - а сейчас автострада. Только что - тишина канала под фонарями, а сейчас - шумный городской парк. Многоликий, шумный, летний. Лодки на реке. Запахи из кафе. Ботинки, пальто - или рубашка? Любимый галстук. Машина... или старый экипаж? Петербург... или Вена? Или Прага? Лучше не угадывать. Город кружится, город поворачивается разными гранями. Плетеные стулья, кленовый лист, старый фонарь, брусчатка, афиши кино, обернувшаяся девушка, руки на игорном столе, улетевшая шляпка, серая кошка на высоком крыльце многоликого кирпичного дома...
Но сейчас это неважно. Потому что сказанное сказано верно.
Вальс ночного города, тебе:
Жидкость в бокале - изумрудно-зеленого цвета. Почему-то она называется вином. Бог ее знает, кто она на самом деле.
Тонкие серебряные кольца на тонких пальцах. Совсем немного, два, а то и одно.
Ожидание боли и боль. Неожиданно темная кровь на неожиданно бледной коже.
Танец, как поединок. Светлые перчатки. Рука, поданная так, что это равно можно счесть намеком или оскорблением.
Сумерки под потолком. Большой зал - то ли заброшенная церковь, то ли ассамблея после бала. Почти темно, и только издалека доносятся звуки органа.
И меч — прямой.
А в остальном ты офигенно попал. Спасибо.