пьет, как храмовник, ругается тоже, а в остальном они вовсе непохожи ©
День победы - конечно же, наша победа близка! -
Я запомню светлейшим из дней и теплейшим из дней.
По осенней воде растечется медовый закат,
Осветив даже корни и мелкие камни на дне.
И я буду стоять - у болота, над серой болотной водой,
В камышах, что качаются тонкими древками стрел,
Буду петь - под серебряным небом, под первой вечерней звездой,
Золотому лучу, что пока еще не догорел.
Будет свет. Будет всюду - во мху, на воде, на траве,
И ты будешь смотреть, будешь слушать, невидим никем,
И стрела будет ждать, прижимаясь к тугой тетиве, -
Со знакомыми перьями на серебристом древке.
И когда над болотом холодные звезды блеснут,
Как глаза неживых от воды ледяной побелев,
Ты окликнешь меня, и я знаю, что я обернусь, -
Я узнаю твой голос из всех, сколько их на земле.
Ты вернешься с пустым колчаном к многолюдным кострам,
Будут горькими хлеб и вино, и постылым - родство.
Я увижу знакомые перья чуть ниже ребра,
И болотную воду. И дальше уже ничего.
Я запомню светлейшим из дней и теплейшим из дней.
По осенней воде растечется медовый закат,
Осветив даже корни и мелкие камни на дне.
И я буду стоять - у болота, над серой болотной водой,
В камышах, что качаются тонкими древками стрел,
Буду петь - под серебряным небом, под первой вечерней звездой,
Золотому лучу, что пока еще не догорел.
Будет свет. Будет всюду - во мху, на воде, на траве,
И ты будешь смотреть, будешь слушать, невидим никем,
И стрела будет ждать, прижимаясь к тугой тетиве, -
Со знакомыми перьями на серебристом древке.
И когда над болотом холодные звезды блеснут,
Как глаза неживых от воды ледяной побелев,
Ты окликнешь меня, и я знаю, что я обернусь, -
Я узнаю твой голос из всех, сколько их на земле.
Ты вернешься с пустым колчаном к многолюдным кострам,
Будут горькими хлеб и вино, и постылым - родство.
Я увижу знакомые перья чуть ниже ребра,
И болотную воду. И дальше уже ничего.
И да, болото это - видишь.