пьет, как храмовник, ругается тоже, а в остальном они вовсе непохожи ©
А если говорить о тьме и зле,
Мое бессилье шито красной ниткой:
Я не умею прясть и ставить хлеб,
Ни нож сковать, ни оберега выткать.
Я не умею. Я еще учусь:
Любить и верить, действовать и помнить.
Я буду ждать. Я буду жечь свечу
Для тех, кто, дверь закрыв, уходит в полночь.
И будет свет гореть в моем дому,
И будут тени от свечи качаться.
У каждого идущего во тьму
Должно быть место, чтобы возвращаться.
Мое бессилье шито красной ниткой:
Я не умею прясть и ставить хлеб,
Ни нож сковать, ни оберега выткать.
Я не умею. Я еще учусь:
Любить и верить, действовать и помнить.
Я буду ждать. Я буду жечь свечу
Для тех, кто, дверь закрыв, уходит в полночь.
И будет свет гореть в моем дому,
И будут тени от свечи качаться.
У каждого идущего во тьму
Должно быть место, чтобы возвращаться.