Того, кто ведет Охоту, всегда называют Самайн.
Летит он по-над болотом, над выстывшими лесами,
Где конь его тронет землю, от снега трава седеет,
Везет он живущим зиму в узорной суме седельной.
Везет он живущим страхи в черненом своем колчане,
Во фляге везет тоску он, и в ножнах везет печаль он.
Неладное нынче время, до срока зима лютует,
Венок я совью рябинный и волосы расплету я,
И выйду под лай Охоты, под ржанье и клекот птичий,
Скажу ему: здравствуй, Самайн. Здесь нет для тебя добычи.
Здесь нет для тебя удачи, езжай ты своей дорогой,
Возьми с меня выкуп, Самайн, людей же моих не трогай.
Возьми мой венок рябинный, возьми и мой нож булатный,
Возьми с меня выкуп, Самайн...
...и он мне ответит: ладно.
Когда замерзают птицы и иней узор рисует,
И свечи горят на окнах, приду к твоему крыльцу я.
Скрипучим крыльцом, застывшим под вечер осенним садом,
Ты выйдешь ко мне навстречу. Ты скажешь мне - здравствуй, Самайн.
Вертинского напомнило. "Снежную колыбельную" и "Шиповник".