Кот походил по клавиатуре и отключил мне интернет. Никто не понял, как. Я постучал по клавиатуре и включил себе интернет. Все равно никто не понял, как. Ну и кто тут, спрашивается, умный?
про старшину и водяного Дни и ночи смешались в чумном году, от разрывов черным-черно. Тот, который сидит в нечистом пруду, наблюдает за старшиной. Не осталось патронов и нет гранат, чем вас, гадов, еще стрелять, старшина ни за что не пойдет назад, под ногами — его земля, старшине на последней ее черте хоть штыком бы кого-то снять, он кричит, задыхаясь, про сто чертей и какую-то в душу мать, медный крестик от пота прилип к груди, и подмоги не жди к утру, а своих никого, старшина один, а они еще прут и прут. Тот, который в пруду, потопил двоих, на троих не хватило сил, и еще вон, смотри, набежало их, будто кто-то сюда просил! Как тут станешь от смерти спасать людей, если смерти потерян счет? Кабы правда в пруду было сто чертей, так один, да и тот не чёрт...
Окликает звезда в темноте звезду, ветки шепчутся с тишиной. Тот, который сидит в нечистом пруду, наблюдает за старшиной. Там, где был он последним среди живых и последний рубеж держал, медный крестик давно зеленей листвы, до штыка дотянулась ржа. Под землею и каска лежит, и кость, в медальоне листок: Рязань. Изумрудной травой старшина пророс, и цветы у него в глазах, а в воде отражаются облака, и лягушка свое поет, а земле расцветать до тех пор, пока старшина стережет ее. Тот, который в пруду, выдыхает: «смог, без меня перегнул судьбу...» — и, крестясь, вспоминает слова из трех и пяти нецензурных букв.
(Нинквэ, на самом деле это тебе по тентаклевому флешмобу причиталось).
Радио "Нинквэ пишет про толкиновских людей" продолжает свое вещание. Спасибо, во-первых, анониму, которому хотелось что-нибудь про народ Хадора. Теперь у меня про них тоже есть. А, во-вторых, спасибо Николаю Чуковскому, Марине Цветаевой и Тас со Змеей. Что логично, за землянику.
Ранняя земляника.
Быстрая выдалась весна - от стаявшего снега до вымахавшей травы миновало неполных три недели. А лето и того быстрее. Не успел оглянуться, а земляника уже отцветает. Почти отцвела. На склоне, в тени видно бело-зеленые, а иногда и бело-розовые ягоды. А если забраться на бровку, на солнечную сторону – то там россыпью бусин виднеются бледно-красные, а кое-где густыми каплями пробрызгивают и темные, успевшие не только завязаться, но и созреть. Темные и ищет девочка в длинной светлой рубашке. За спиной мотается растрепавшаяся коса, за ухом застрял земляничный лист. читать дальшеМальчик – почти юноша – лежит за валуном тихо-тихо, как на охоте – или как в разведке, в которой ему еще ни разу не довелось побывать. В бою уже довелось, а в разведке вот – нет. Непривычно так – лежишь тихо, смотришь – а под рукой ни лука, ни топора. И внизу, под бровкой холма – не добыча и не враг. Светлая, звонкая, льняная девочка с плетеной корзинкой. Век бы смотрел, как ходит, нагибается, ягоды ищет. Нашла, встала на колени и долго-долго думает – а рвать ли? Красивая ведь. Густо-алая искра в кружевной зелени... и опускает руку. Пусть растет. Красивая. А потом девочка начинает петь, и сердце у юноши замирает.
* – Опять на холм ушел? – спрашивает Морвен и улыбается. – Ну а куда еще? – смеется Хурин. – Где еще в такое время твою сестру искать? Он так и называет маленькую – сестрой Морвен, хотя точно знает, что сестры они двоюродные. – У ручья. В лесу. Да где угодно... – качает головой. Высокая, чернокосая, зимнее утро, первый лед на реке, холодно, ясно и звонко. Рядом с такой встанешь – и все дурное и горькое вымерзнет, и останешься сам – чистый, звонкий, как горное небо над городом, прекрасным, светлым и непоминаемым. – У ручья уж вряд ли, – обнять бы, подхватить на руки, да страшно; вот он, настоящий страх – не в бою, где и убить могут; не в высокомерном взгляде королевского племянника, который тоже смерть обещает, и тоже скорую, и сверх того – стыдную; здесь самый страшный страх – что не позволит коснутся, что отвернется. Высокая, как небо, как тебя вслух назвать любимой и единственной? Как тебя в мыслях перестать так называть – и надо ли? – Отчего бы? – поводит плечом Морвен. – У ручья хорошо. Ирисы зацветают... – Оттого... – и Хурин второй раз в жизни не знает, что сказать. – Оттого, – за него договаривает Морвен, – что ты там меня впервые увидел? – Я тебя раньше увидел, – качает головой Хурин, и дальше само срывается, чуть ли не помимо воли: – Это полюбил я тебя там. Почти год тому назад, когда ты для Риан цветы рвала.
* Вот же – заслушался, как маленький, проглядел совсем... А она стоит – золотой колосок на краю поля. Корзина в руках – полупустая. И зачем брала? На полную-то еще не наберется, даже если всю бровку ощипать... вот глупое думается - про корзинку. Про ерунду всякую. ...тоненькая, светлая, вот как та самая земляника, которую больше разглядывала, чем собирала. Вот, значит, как с братом было – что увидел и забыл, как дышать. Ну и дурак же ты, Хуор, сын Галдора Высокого. Брат полюбил взрослую, строгую, гордую, а ты – девчонку, которой бы в куклы играть. Который ей там год, одиннадцатый или десятый? А она стоит и смотрит удивленно. Что бы ей не смотреть – высунулось из-за валуна лохматое, грязное, мокрое чучело, в котором сына князя признать разве что по росту и можно – второй такой орясины во всем Дор-Ломине нет. Глазами хлопает и слова сказать не может. – А что, – спрашивает девочка, – ты тут делаешь, княжич? Само сказалось, не думая, вместе со вдохом пришло: – Тебя жду. Спросить хочу – разрешишь ли корзинку понести? Голову подняла, глядит – как птица на протянутую руку. Покормишь или ударишь? Сесть можно или улетать пора, пока не поздно? – А то, может быть, – шепотом, сквозь страх улыбаясь, – можно и тебя понести вместе с корзинкой?
Пошли последние две недели до Вескона. Ну, здравствуй, родной веселый ад, вопли в эфир про "всеебанулись" и "большеникагда", и невыносимое желание ящика водки, и всех сначала нахуй, а потом обратно.
Или очередное "открыл Америку через форточку". Ну то есть копался я в "Анналах Амана" с конкретной целью разобраться в продолжительности Исхода, а нашел, как всегда, не то. Не тем в данном конкретном случае были даты рождения сыновей Финвэ. Так вот, по АА разница в возрасте между Феанаро и Нолофинвэ - 11 лет. Прощай, хэдканон про то, что Маэдрос и Финголфин могли быть примерно ровесниками (хэдканон не мой, так что не особо жалко ). Получается, что Маэдрос младше Финголфина минимум на 40 лет - это если предположить, что женился он сразу после совершеннолетия, а старший сын у него родился, как положено, через год после свадьбы. Из чего таки следует, что "Финвэ-третий" - это понты Феанаро, а не порядковый счет.
Кстати, люди, а как вы добавляете ссылки для обзоров и зачем конкретно вы это делаете?
Я тут, помнится, еще в декабре обещал стишок про феанорингов. Ну... нашел я его, да. Как всегда - не уверен, что написал именно про то, что написал, и уверен, что можно было лучше. Блин, сел бы уже и написал лучше, вместо чтоб фигней страдать.
* Дорога - серое и рыжее, В грязи - копыта, сапоги, Плащи... и прочее, что выжило - В грязи, и плакать не моги. Кого здесь и чего оплакивать? Не потерял, а проиграл.
Вода и грязь на месте лагеря. Четвертый день - как из ведра. Гроза идет. Под ветром с запада Деревья клонятся к земле. Перебирая - снова, заново, - Не получается жалеть О том, где сделал, да неверное, О том, что вышло, да не так.
Дорога - рыжее и серое. Верста, еще одна верста... Дойдем, построим - место мирное, Тепло. Покой. Почти уют.
Но чудеса убили в Нирнаэт. Других не будет. Не пришлют.
Люди, а дрова для HP Pavilion ab207ur под семерку еще бывают? А где берутся? А то на оффсайте уже только под десятку... Гугль шлет либо на оффсайт, где см. выше, либо на группы с вопросами, в которых я тону в объеме информации.
Дети, не будьте такими, как Нинквэ. Не ставьте себя в ситуации, когда как мастер вы на игру позвать никого не можете, а как игрок - та единственная на полигоне печенька, которая остро нуждается в том, чтобы позвать минимум троих. Хорошо еще, что хотя бы не конкретных.
Aenirte, вот лично для тебя - таки да. Причем винить в этом прошу тебя же.
Мне уже категорически интересно, когда этот кот начнет плавать брассом, спорить басом, дрова рубить. Сегодня отмочил в прямом смысле слова: залез в воду по щиколотки и ничтоже сумняшеся пил прямо из ванны. Мокрые лапы нас не смущают, нет. Правда, когда вода дошла до пуза, кот решил, что он так не играет и попытался из ванной выпрыгнуть. Но мокро же! И лапы мокрые! Поэтому вместо "выпрыгнуть" получилось "сесть в ванную жопой и смежными частями". Выпрыгнул он только со второй попытки, и мокрый уже далеко не только на все лапы. Теперь по квартире рассекает кот на мокрых лапах и с сильно заузившимся хвостищем. Смотрит на всех, как манул. Гладится примерно так же.
*задумчиво-задумчиво* Но ведь мне, наверное, не нужно ни заводить традицию играть Бестужевых, ни продолжать традицию "каждый раз, когда я играю историческое лицо, на меня орет Больдог"?..
*глядя за окно* Какая зима. Какой снег. Почему, я вас спрашиваю, почему мы в этом году не идем ни в какой Исход? Нет, мы, конечно, можем туда сходить за неделю до Вескона, но нас проклянут. И я даже боюсь думать, кто и как.
naurtinniell, я его таки написал. Текст про языковой вопрос и феанорингов, в смысле. Правда, получился Дориат и совсем немного Гаваней, ну и сыровато еще.
Осторожно, под катом стеб, глумление над всем святым и альтернативная лингвистика. Спонсоры данного текста - "Все красное", речь Феанора с упоминанием поганок на улицах Тириона... ну, и вышеупомянутая naurtinniell, наверное, тоже спонсор.
Языковой вопрос.
читать дальшеПосле долгих споров решено было отправить на переговоры Куруфина. Во-первых, все-таки прямо заинтересованное лицо. Во-вторых, отличается умом и сообразительностью. В-третьих, умеет разговаривать если не вежливо, то по крайней мере очень убедительно. Ну и наконец, знает все наречия Белерианда, включая кхуздул. То есть, не понять, чего посольство феанорингов требует, сможет разве что слепоглухонемой волколак, вроде того, из чего пуза и выковыряли этот самый... повод для поездки в Дориат, будь он неладен. Дориат, а не волколак, разумеется.
* Странности начались уже на границах. То есть пропустить их пропустили. И даже вежливо поздоровались. Настолько вежливо и церемонно, что Куруфин мгновенно решил, что над ним издеваются. Кроме того, это был явно не тот синдарин, который Куруфин до сего дня полагал, что знает. "Благодарствуем премного, такоже рады вельми..." Нет, понять это было вполне возможно. Но отвечать? Как на это издевательство вообще отвечать? Особенно так, чтобы все-таки выполнить волю старшего брата и получить мирные переговоры, а не военный конфликт? Поэтому большую часть дороги Куруфин молчал - пытаясь представить, что он сейчас услышит и как с этим разговаривать.
* - Повторяю еще раз, для идиотов и человеческих детенышей, - ко второму часу разговора с нынешним владыкой Дориата Куруфин успел дойти до белой ярости и за меч не хватался только потому, что на входе в тронный зал ему тактично намекнули, что либо без меча и в зале, либо с мечом и за дверями. - Словеса твои невнятны мне суть, - покачал головой Диор. - Отроком неразумным мя кличешь ты; меж тем княжеского дела от мя хочешь. Верны из речей твоих которые? На что ответить мне надлежит? Куруфин закусил губу. Ну и как взаимодействовать с этим... лингвистическим кадавром? Нет, он, конечно, знал, что дориатский вариант синдарина сильно отличается от всех остальных, но чтобы настолько? И так? Сколько-сколько лет этот диалект должен был не меняться, чтобы сохранить такие чудовищные конструкции?! - Повторяю еще раз, - выдохнул он, с трудом сдерживая гнев, - твоя - нам - камень - возвращать. Наша - вашу - не трогать. Ясно? - Почто невнятицу с нелепицей речешь? - король Дориата повел бровью. - Внятны речи мне твои, хоть и порча в них нашему языку великая... Этого вынести душа Куруфина уже не могла. Его, лучшего из учеников Феанора по эту сторону моря, обвиняют в том, что он язык портит? Это кто еще портит! - Невнятицу реку? - взвился он, - языку вашему порчу несу и поношение? Так разве иное что пристало ему, княже? Речь ваша - яко ладья, камнями груженая, куда ей плыти, тонуть ей впору! Речь ваша - бревно истлелое, поганками поросшее! А до того, с чем к тебе я приехал - так прямо реку, без инословий - возверни камень наш, а не то быть меж нами рати великой! Где-то середине этой речи до Куруфина начало медленно доходить, что именно и как конкретно он говорит. Сначала его лицо покрылось алыми пятнами. Потому покраснело целиком. Потом побагровело... - Рад премного и благодарен я, речь простую и внятную услышавши, - Диор мягко улыбнулся. - Хоть и смысл её, яко ране, хулителен зело... ...из зала Куруфин вылетел белым, как мрамор. "Какой позор, - билось у него в голове, - какой чудовищный позор!.." Через границу Дориата он пролетел галопом и не прощаясь. Не то чтобы ему было настолько наплевать на вежливость - в конце концов, лучшее хамство внешне выглядит безупречно вежливым. Он просто панически боялся еще раз заговорить на вот этом.
* - Да плевать, что они отказались! - громко шипел Куруфин, меряя шагами комнату. - Сегодня отказались - завтра согласятся. В крайнем случае всемером к ним приедем и все вмечто-нибудь скажем. Но это же просто оскорбление! На синдарине своем тако рекут они, что понять их труд великий есть... тьфу! - он передернул плечами. - То есть я, вот я, после "Начальной грамматики кхуздула", мной собственноручно составленной, на этом... мерзком диалекте говорить не могу. И слушать сие поношение языку дивного... Куруфин перевел дух - явно с дориатрина на аманский квэнья - и продолжил уже на нем: - Короче: рауг с ним, с Камнем. И рауг с ним, с сыном Берена. Но этот лингвистический кошмар однозначно должен быть разрушен!
* Маглор долго огорчался впоследствии, что на переговоры с Эльвинг Маэдрос отправил не его, а Амбарусс. Еще больше он огорчался, что брат отговорил его от поездки меньше чем за полдня, в то время как у самого Маглора попытки переубедить старшего в чем бы то ни было уже пять веков как безнадежно проваливались. Но - и в этом Маглор не мог себе не признаться - он с его языковым чутьем эти самые переговоры наверняка бы сорвал. Рауг с ним, с дориатским синдарином, синдарин хотя бы не родной. Но в этих самых Гаванях, по слухам, говорят еще и на гондолинском варианте квэнья...
Я сегодня молодец. И вчера молодец. А приду домой - и буду еще раз или два молодец. Правда, что ли, завязывать с нынешней работой и искать что-нибудь, связанное с организационкой? Как-то чем дальше, тем больше котика всасывает в этот пылесос.