пьет, как храмовник, ругается тоже, а в остальном они вовсе непохожи ©
Унес у Шаи, тоже хочу попробовать.
Итак, с вас - сочиненное вами имя, с меня - описание персонажа, которому это имя могло бы принадлежать.
Ограничение - не больше одного имени с человека, просто не потяну.
Итак, с вас - сочиненное вами имя, с меня - описание персонажа, которому это имя могло бы принадлежать.

Ограничение - не больше одного имени с человека, просто не потяну.
Раваджа
На двери комнаты госпожи Райеннер не висит замка - и так мало кто решается побеспокоить самую молодую из магистров Снежной Башни без серьезной причины.
В комнате - порядок и чистота. Высокие стрельчатые окна, белый камень с серыми прожилками, книжные полки, притворяющиеся частью стены, колбы с аккуратными ярлычками.
Хозяйка покидает свой ярус Башни нечасто. Внешний мир ее интересует в основном в виде ингредиентов.
Сама Эрраэнтьяр - полное имя, коллегами-людьми урезанное до Эраны - выглядит как плоть от плоти Снежной Башни. Стройная, узкокостная, тонкопалая, жемчужные волосы, белая кожа, почти серебряные глаза, и предельная аккуратность во всем, от плетения простой "рабочей" косы до отсутствия украшений на идеально чистых даже в ее царстве пробирок руках.
Летиция
Летти, Лета, Лит... полное имя использует только мать, и то когда сердится. Девочке всего девять лет, у нее - лохматое черное облако вокруг головы, тщетно пытающееся быть прической, у нее - постоянно драные башмаки, не говоря уже о юбках, белые перчатки давно выброшены куда-то на пыльный чердак, наверное, там у них целое государство, ведь перчатки выкидываются туда каждый выходной за последние два года.
Летти нефамильно курноса и черноглаза. Летти шумна, неряшлива и неблаговоспитанна. Летти позорит семью своим неуместным поведением. Старшая сестра смотрит на нее с презрением. Кузен - с жалостью.
Когда ей исполнится шестнадцать, она сбежит из дома, и выйдет замуж за школьного приятеля. Полунищего безотцовщину, принятого в школу за исключительные способности.
А сейчас - правый ботинок насквозь промок, на юбке пятно, у пруда тепло, глина мягкая, а больших лягушек так славно ловить руками...
Раньше табличка на двери гласила "доктор Бен", но Оливеру удалось убедить молодого врача, что подобные таблички чудовищно несолидны.
А жаль. Быть доктором Беном Бернарду нравилось больше. Слишком чопорная эта новая табличка, с серебряными буквами... отпугивает самых желанных посетителей, тех, кто не приносит обычно ничего страшнее синяков и порезов и ничем не может заплатить, кроме историй и содержимого своих необъятных карманов.
Это то, о чем Оливер настаивает, чтобы Бернард держал это в тайне - доктор Бен любит детей и подростков. Трущобников. Подзаборников. Ободранных, побитых, ехидных, с облупленными носами, с какой-нибудь дохлой крысой, торчащей из кармана огромных штанов, с кепками, закрывающими челку, и челкой, закрывающей глаза.
И док тщательно прячет от своего богатого приятеля подарки своих нищих друзей - кораблик из скорлупы большого ореха, свисток, гайку с сорванной резьбой...
Раваджа
Синешерстная с золотыми полосками кошка облизывает клыки. Довольно потягивается. Вкусс-ссно.
Вопреки собственной пугающей внешности кровь ракшаса обычно не пьет. Она вообще почти травоядна. Охота существует для удовольствия погони, для борьбы, для ярости и радости, а не для того, чтобы набить себе живот. Еду во вполне достаточном количестве притаскивают прихожане старого храма, в котором обосновалась Раваджа. Мясо, рыбу, молоко, мед...
Они боготворят Большую Тигрицу. Равадже забавно их преклонение, еще забавнее - привычка поклоняться издали, и убегать, услышав рык, или завидев сияние полосатого хвоста.
...она одна такая, маленькая девочка, слишком худенькая и светлокожая для деревни, дочь Белого Господина, бросившего ее мать, болезненная, про которую говорят "не доживет до взрослого платья". Маленькая Мару, которая пришла в храм не поклоняться ракшасе, а познакомиться с ней. Это было пять лун назад. Теперь Мару иногда решается даже заночевать в храме. Она спит под теплым боком ракшасы, чешет ее синюю шерсть собственным гребнем, и ездит на Равадже верхом. Раваджа довольна.
Еще больше она будет довольна, когда маленькая Мару переживет всех тех, кто говорит сейчас о ее скорой смерти.
- Ну держитесь, канальи! Сейчас благородный дон вам задаст!
Канальи, дон Киван лос Кастино и дон Клемент Караваджо, разумеется исключительно подлые твари, и нападают только вместе. Кроме того, у дона Кивана преимущество в росте, весе и возрасте. Дон Клемент, приходящийся дону Кивану родным кузеном, нагло пользуется своим родством в разрешении споров.
Вот например, кому можно ходить по Пятничной Площади, а кому лучше держаться подальше.
Дону Антонио, несмотря на всю его ловкость и быстроту приходится туго в бою с двумя противниками, один из которых - рослый Киван. Однако, ему почти удалось загнать в угол дона Клемента, и победа была уже близка...
- Антошка, Костик, Коля! Ну что вы как маленькие? Что за вид, а? Это так вы теперь гуляете? Еще палки какие-то... и штанину порвал, наказание, а не ребенок! Марш домой, быстро!
- Сейчас... - бурчит под нос обиженный дон Антонио Лючио Бронкинс. - Господа, до встречи завтра за сараем. Буду иметь честь воздать вам по заслугам!
- До встречи, Бронкинс, - издевательски усмехается дон Клемент. Дон Киван мрачно качает головой.
- Все-таки твоя Рита - дура. Такую дуэль испортила...
Клеос Анатоль Руадо
- Капитан, берег! Вижу берег!
Капитану тяжело стоять. Тяжело идти. Тяжело даже дышать, но нельзя показывать это и без того ополовиненной и измученной команде.
Штормовой Пролив истрепал "Отважного" в лохмотья. Уцелевшая часть команды страдает от голода, поноса, воспалений и прочих хворей. Раны, полученные "охотниками" еще на входе в пролив, в бою с "Королевской чайкой", тяжело заживают в сыром теплом воздухе. Радуют всего две вещи - несомненная верность остатков команды и показавшийся на горизонте берег.
Руадо вцепляется грязными худыми пальцами в борт. Лишь бы не рухнуть.
- Капитан, - трогает его за плечо Натаниэль, сын погибшего - две недели назад, вечность назад - второго помощника, - может, вам лучше лечь?
Капитан качает головой.
- Нет, Нэта. Это мой берег. Я должен выйти на него первым.
Ир'эйна
Она проснулась на рассвете, и поняла, что лучшего дня для первого полета быть не может.
Ночью прошел дождь, от земли парило, тянуло теплом. Восходящий поток будет сильным и удержит, даже если все получится не сразу. Тем более, что ее так хорошо учили...
Ир'эйна поглядела на свое отражение в свернутом из огромного листа умывальнике. Хороша. Удивительно хороша. Волосы так и переливаются, крылья уже полностью развернулись... никто даже не подумает, что сегодняшний полет у нее будет первым. Она выглядит совсем как взрослая. Лишь бы все получилось...
Фэй отодвинула паутинно-тонкий полог, заменявший ее дуплу дверь. Встала на широкий сучок у края ветки. Во всю ширину распахнула радужные крылья.
И шагнула в рассвет.
Он пока не шаман, не колдун - только ученик. Черноголовый рядом с беловолосыми Тхайэтт. Всем остальным он похож на них, но черная голова выдает приблуду, подкидыша. "Хаурун" примерно это и означает - "найденыш, приблуда". Полное имя на тхайэтт и переводится длинней - Хау-н-лар-тарх-райха-ррун, "найденный-зимой-у-порога-на-третий-день-метели". Если бы не метель, его не взял бы никто, даже колдун. Но зимой законы Тхайэтт не так жестоки, и старый шаман пригрел мальчонку. А потом начал учить собственной мудрости. Никто не знает, почему старик Хэнну, Вяленая Рыба, выбрал именно этого, приблуду... впрочем, какой спрос с шамана?
Про Хауруна же в поселке знают, что мальчишка то ли нем, то ли неразговорчив. Никто не слышал от него ни слова. Только Руусайх, дочь вождя, видела как-то приблуду, сидящего у огня, что-то тихо бормочущего, и перебирающего пальцами жаркие золотые лепестки. Огонь черноголового не обжигал. Скорее уж ластился к рукам.
Руусайх, разумеется, никому об этом рассказывать не стала.
- Кэп, мониторы. Превышение тройное. Что делаем?
- Всю возможную мощность на щиты. Держимся. Отбой связи, Джес.
- Капитан, вызывает третья. Соединить?
- Разумеется.
На дисплее появляется худой лысеющий мужчина.
- Антарес, нас встретили огнем вдвое от предварительного расчета. Мы прорвемся, но вам придется держаться где-то на час дольше. Справитесь?
- А варианты? - качает головой рыжая женщина с капитанскими нашивками на рукаве. - Убегать, поджав хвост? Сэр, не беспокойтесь. Мы продержимся. Идите. Ждем.
- Вас понял, Антарес. Конец связи.
Рыжая откидывается в кресло. Растирает виски. Морщится. Щелкает переключателем.
- Джес, я обещала третьей еще час от расчетного. Все мощности на щиты и пушки. Отключай жизнеобеспечение до минимального. На громкую связь - всем включить личные системы жизнеобеспечения...
...Альянс выиграет это сражение. И эту войну. Но этого капитан Антарес и экипаж "Немана" уже не увидят.
- Мне больше некого послать, сын. Не опозорь меня и дом Тэйр.
- Да, отец, - и церемониальный поклон, почти коснувшись лбом пола. - Ты позволишь мне идти?
Короткий кивок. Юноша поднимается, одним движением расправляет рукава парадной одежды - зеленый шелк, расшитый серебряными ветвями, ловкость, посильная не каждому. Выходит из зала. Долгий взгляд отца, главы дома Тэйр, провожает его.
Там, за дверями, он сменит шелк на кожу походной куртки, придворную прическу - на простую косу, украшения - на повязку с двумя вышитыми знаками - знаком дома Тэйр и званием старшего-на-стене.
Гвердину восемнадцатый год. Младший. Любимец. Надежда. Три старших брата уже погибли в войне с кочевниками.
Поэтому отец особенно беспощаден к нему.
Поэтому "вернись живым" - совсем беззвучно. Так, чтобы никто не услышал.
Ловиса Линдман
- Я люблю тебя, - говорит он, накручивая на палец золотисто-рыжую прядь. - Слышишь, ты, певичка, шлюха...
Дальше поток площадной брани.
Он порядком пьян, он не первый и не последний, он, как и все прочие, перемежает цветы с пощечинами, поцелуи - с грубыми требованиями. Он не первый, кто пытался из ревности прикончить и ее, и "конкурента". Он терпим, и этого достаточно.
- А сейчас ты...
Она подчиняется. Пока что он платит. Пока что цена достаточная, чтобы терпеть.
Но если что, из подвязок выходят отличные удавки...
Мир - это музыка. Тревожно-фиолетовые ноты виолончели, белизна фортепьянных аккордов, синева органа, серебро в бирюзе флейт, золото арфы...
И пальцы. Движения, касания, звуки... она тоже музыка. Композитор, исполнитель - слова, не имеющие смысла. Она - музыка.
Соседу-студенту видны узкий профиль, черные волосы и руки. Он курит на балконе, смотрит через узкий проулок, как в окне напротив зажигается свет, как тонкая фигура за полупрозрачными занавесками берется за инструмент...
...и кончается все на свете, кроме музыки.
Найджел Дэнемор.
- Най, ты влип, - неуставно кричит рядовой Алиса МакРилл по прозвищу Макрель, завидев парня на пороге.
- Опять? - скептически тянет полуалиен. Его не любят - за серую чешую на человеческом лице, за когти, за острые клыки, за щелкающую манеру речи... угораздило же астроэкспедитора Дэнемор связаться с тхаарши. Да еще и привезти это домой. И выйти за него замуж. Чертова ксенофилка.
Конечно, формально все против ксенофобии. Но чтобы вот так... прямо и непосредственно...
Макрель, пожалуй, единственная, кто хорошо ладит с "чешуйчатохлебальничным иножопцем". Ей не легче - Алиса незаконнорожденная. Дочь шлюхи. Малолетняя бандитка, сбежавшая от собственного босса. Если полуалиенов просто недолюбливают, то таких, как Алиса и ее мать, официально вообще не существует. У нас благополучное государство галактического уровня, бла-бла-бла...
- Что на этот раз? - когда Най усмехается, чешуйки на скулах топорщатся.
- Кажется, тебе опять собираются вкатить претензии за то, что ты думаешь, как тхаарши... - качает головой Алиса. - И при решении тактической задачи забыл о существовании гражданского населения.
Найджел вздыхает. После отца-тхаарши действительно сложно уложить в голову, что на свете бывают не-военные.
Только на третьем повороте к кабинету инструктора он спохватывается, что Алиса продолжает идти рядом с ним. Он поднимает на девушку глаза. Алиса пожимает плечами.
- Если что, я тоже за втыком. Мне - за перерасход человеческого ресурса. Запечатывание тоннелей методом ''пилотируемый брандер". Я мотивировала тем, что наши беспилотники не тянут ни по дальности, ни по точности, но меня не стали слушать...
Найджел жизнерадостно оскаливается, так, что становится похож на ящерицу-агаму.
- После академии полетели в пространство тхаарши? Им понравятся твои методы.
Вот блин... у меня была мысль о космическом военном )) Спасибо ))
Вообще Мартия была ангел, но эта музыка ей бы тоже понравилась!